На перевал Академии Наук (3270 м абс.; он в нижней части фотографии; это перевал между Ключевской и Камнем, что запечатлён на этом снимке с конуса Ключевской - с отметки примерно 4650 м абс. около 17:00) мы залетели во второй половине дня из Козыревска, и на следующий же день, пока позволяла погода, в 8 утра мы вышли на восхождение. И, таки, поднялись. Всего то за 8 часов. При этом чувствовали себя вполне нормально.
Тут надо пояснить. Обычно после таких вертолётных забросок (в смысле с таким перепадом высот) люди спустя пол часа - час ползают и выворачиваются на изнанку - так сильно проявляется горная болезнь из-за резкой смены давления. Мы же были нахожены и натренированы. Поэтому на нас эта смена обстановки вообще никак не сказалась. Более того, после установки лагеря и прочей обустройщецкой суеты, мы отправились на Камень, чтобы пофотать закатные светопреставления. По гребешку (что в центре снимка) долезли до того места, где он перекрывается фирном (это почти треть относительной высоты горы от перевала, как видно на фото), побалдели и пошли вниз. Ну да, а утром на восхождение на Ключевскую. Вот такая скоростная акклиматизация. К слову сказать, японские группы на перевале сидят дней 5 - неделю, чтобы привыкнуть к высоте.
Правда, не всё гладко было. У меня разболелся зуб, поэтому я всё время жрал горстями какие-то таблетки и на восхождении и на перевале. Не доходя 100 м до высшей точки со мной приключился острейший приступ горняжки, чего раньше со мной никогда не бывало: сильное понижение кровяного давления, головокружение, приступы тошноты, помутнение в глазах. Я заорал, чтобы срочно убирали рюкзаки, которые лежали передо мной - не хотелось пачкать их содержимым желудка. Всех перепугал своим воплем. Мне сунули пол лимона и сказали, чтобы медленно его высасывал. Я и не думал до этого момента, что лимон способен сотворить такое чудо с человеком, находящимся в настолько жалком состоянии: оставшиеся метры до вершины и весь путь вниз я летел на крыльях, вернее на ногах, ощущая в них силу, многократно превышающую ту, что была до употребления этого цитруса.
Горняжка прихватила и Оксану, правда не так остро - она тоже с нами поднималась. Эти последние метры она, к сожалению, не преодолела, так и не побывав на верху и не увидев ту гигантскую, грандиознейшую дырищу, которую представлял собою тогда кратер вулкана - более 700 метров в диаметре и глубиной не менее 500 метров (её дна мы так и не увидели). Двух москвичей - Александра и Анатолия горняжка коснулась ещё меньше, чем Оксану, а Валентина и Саню Биченко эта напасть не коснулась вообще.
На вершине конуса летали бабочки Крапивницы, шмели и мухи, заносимые туда тёплыми восходящими потоками. Если б они знали, что никогда не смогут вернуться назад...
Во время подъёма иногда летали камни - каску иметь обязательно. Правда она может и не спасти. Один из камней, размером с дыньку, пролетел в паре сантиметров от моего лица на приличной скорости, так что каска бы не уберегла. Этот же камень пролетел аккурат меж Оксаниных ног - она стояла ниже. Предположение о том, что можно себя обезопасить от камней, находясь на гребне - ошибочно. Камень, который чуть меня не убил, перелетал через гребень туда и обратно несколько раз.
Совершив восхождение на второй же день после прилёта, мы всё оставшееся время - 9 дней - ждали вертолётной погоды. Так и не дождались. Сожрав все продукты, даже опостылевшие шоколад и халву, мы собрали свои рюкзаки (килограмм по сорок, рассчитанные на вертолётную перевозку; и это мы ещё не всё оттуда забрали - оставшиеся вещи вывезли позже, с другой экспедицией) и попёрлись в Ключи пешком. Шли два дня. Схватив холодную ночёвку (палатка осталась наверху; она была брезентовая, под неё сбивался специальный каркас из досок) в кромешной туманной тьме прямо на лавовом потоке под проливным дождём в августе месяце на высоте около 2100 м абс. Объяснить что это такое сложно, это надо прочувствовать, чтобы понять. Я, например, оказался на грани гипотермии и совершенно не соображал, что не смогу двигаться нормально, если меня не согреть хоть чем нибудь. Хорошо Саня Биченко был категоричен в своём желании вскипятить чай. На второй день мы прошли примерно 46 километров. С такими рюкзаками. Без воды - её в это время года там нет - только грязь. Спасли нас, уже к этому времени созревшие, смородина печальная (красная), в изобилии растущая до отметки примерно 600 м. абс., и дикая малина. Радовали следы на плёсках: автомобильные - надеялись, что нам повезёт (повезло не всем), медвежьи - повезло всем, заячьи, велосипедные, рассомашьи, лисьи, евражьи, мотоциклетные, тракторные, человечьи - само собой и хрен знает ещё какие. На третий день, после ночи, проведённой в гостинице в Ключах, я не мог двигаться: болело всё адски - не передать словами.
На склонах Камня постоянно грохочут обвалы и осыпи. В первые дни с непривычки я то и дело выскакивал из палатки - боялся, что завалит. Палатка находилась почти в полутора километрах от тех мест, где производился грохот, но по ощущениям - будто совсем рядом.
влк. Камень 
|