Время Балкан

НЕПОКОРИВШАЯСЯ ВЫСОТА

Еще вечером мы решили остаться у сказочного озера еще на два дня. До обратного самолета был еще запас дней, и торопиться было некуда. Тем более, что карта горного массива обещала много интересного неискушенным начинающим скалолазам. Ни я, ни Алиса никогда не занимались серьезным горным трекингом, и никакого снаряжения кроме неиссякаемого запаса оптимизма и любопытства у нас не было. Все же мы сразу выбрали тропу средней сложности, ведущую к Ледяной пещере, которая очень привлекала своим названием и обещала неземную реальность и хорошие снимки. Кроме того, путь проходил через снежники, что для нас само по себе было необычным. Маршрут поднимался на 600 метров, с 1400-метрового уровня озера до высоты в 2040 метров над уровнем моря, точки, где находится Ледяная пещера.

Встали мы рано, от холода, который под утро спустился с гор и пробрался через щели в палатку. Вскоре вышли в путь. Шли по указателям, отметкам на деревьях и камнях, сверяясь с картой. Сначала тропа была легкой, от озера через лес вдоль ручья. Как только перешли ручей, начался крутой подъем. Поднимались постепенно, с перерывами, стараясь делать их на красивых уступах скалы у края леса, откуда открывался вид на удаляющееся все дальше озеро. Под ногами шныряли ящерицы и змейки. Стремительно менялась природа. Становилось все прохладнее, и через часа два подъема мы незаметно оказались выше уровня леса. Дальше шли мимо кустов и карликовых деревцев, вскоре и те пропали. Тропа все чаще терялась в беспорядочном нагромождении камней, из-за чего идти становилось труднее. Начинался третий час подъема. Судя по карте, маршрут до Ледяной пещеры рассчитан на три часа в одну сторону, но со временем составители явно ошиблись: мы прошли чуть больше половины. Радость достигнутой цели появилась, когда мы ступили на первый снежник. Ощущения сюрреалистические: начало июня, температура воздуха выше нуля, ты стоишь по щиколотку в снегу в одной футболке и перекатываешь снежки в своих ладонях. По кромке снежника прямо сквозь снег пробиваются фиолетовые крокусы. А дорога до ледяной пещеры идет еще выше, снега становится все больше и сказывается отсутствие специальной обуви.

Первые встреченные нами за 2,5 часа туристы оказались русскими, которые, видимо, еще с ночи отправились в путь, и уже возвращаются назад. Посмотрев на наши “Найки” и “Пумы”, они так нездорово переглянулись и посоветовали нам не идти до конца, а остановиться где-нибудь там, где начнут попадаться эдельвейсы, ибо там, дальше, начинаются “серьезные горы”, и снег еще не сошел. Мы продолжили путь, но стало ясно, что встреченные соотечественники были правы – выше начиналось что-то вроде курумника, полный каменный беспорядок, нужно было искать уступы. Тропы уже не было совсем, оставались только красно-белые метки на камнях, каждая из которых была видна от предыдущей. В принципе, можно было аккуратно идти дальше. Но мы уже просто устали, солнце палило вовсю, и мысль о предстоящем возвращении назад помогла нам остановиться. Знающие люди выходят на этот маршрут ранним утром, еще до восхода солнца. Мы же вышли, как оказалось, поздновато. И все же до вожделенного снега добрались.

Отдохнули минут сорок у какой-то заброшенной пастушьей избушки, откуда открывался необыкновенно просторный вид на Жабляк. Сидели на камнях, но как будто на облаке, и смотрели то вниз, на зеленое море леса и озеро, то в противоположную сторону, на так и непокоренные суровые снежники и сухие, морщинистые вершины горной гряды, которые открылись виду и остались впереди. Смотрели на них и гадали, где же эта таинственная Ледяная пещера.

Спускаться было много легче, и через пару часов мы уже были у кемпинга, где без нас кипела бурная иностранная жизнь. Товарищи из соседних палаток оказались одной большой молодежной компанией. Они цивилизованно готовили еду и с каким-то подозрением смотрели на наши армейские котелки и жестяные кружки. А еще был замечен автодом, под тентом которого за пластиковым столом сидел джентльмен зрелых лет. На фоне автодома наши котелки и кружки выглядели еще абсурднее. Вдруг из одной огромной палатки вылезла пожилая женщина и озабоченно направилась к нам. “Excuse me! Speak English? Have you lost anything from your camp? You know… The dog!..”, - начала виновато объясняться иностранка. Оказалось, что вчерашняя овчарка сперла у нас батон хлеба и пакет с едой, который был оставлен нами под тентом. Пока мы бродили по горам, иностранцы гонялись за вором и собирали нашу снедь. “Мы вот собрали всё, но хлеб собака успела съесть,” – по-английски сказала женщина, так, будто это ее пес съел недельные запасы нашей еды. Мы поблагодарили добродушных туристов и поинтересовались, откуда они. Оказалось – англичане. Эта пара романтиков из Великобритании, неразлучные супруги, путешествуют по миру очень давно. Изъездили всю Европу, были в Средней Азии, и вот вернулись на Балканы. На своей машине они проделали путь от островов Соединенного Королевства до самой Черногории. Путешествие сюда стало для них сродни машине времени. Сорок лет назад они поженились и отправились в свадебное путешествие по Югославии. А теперь, спустя время, путешествуют по волнам памяти и повторяют давний маршрут своей любви. Говорят, это возвращает им молодость. Были они тогда и на Черном озере, здесь, в Дурмиторе. Молодые, смотрели на водную гладь и ходили в горы. И сейчас видят те же вершины, которые нисколько не изменились за много лет. “Все осталось прежним…” – сказала пожилая женщина, улыбаясь мужу. И вместе они ушли к своей машине.

Вечер мы решили провести в городе: пополнить запасы в супермаркете и посидеть в баре. Плесавицы мы в городе не нашли, зато отыскали вкусное разливное пиво. Вечером в палатке спалось прекрасно, уставшие после подъема на гору, мы мигом уснули. Завтра нас ждал сложный день.

ЗМЕИНОЕ ОЗЕРО И БОЛЬШОЙ СТОП

Через два дня у нас намечался обратный самолет из прибрежного Тивата, и надо было уже начинать спускаться к морю, а это около 180 километров черногорских дорог. Решили ехать около полудня - перед стартом хотелось искупаться в освежающей воде озера, а что больше всего не хотелось, так это уезжать из сказки и строить планы, искать догадки о предстоящем пути домой. С утра мы поспешили на берег с полотенцами. Планы и догадки растворились в утренней дымке над гладью, было очень приятно босым ходить по влажной земле вдоль берега. Сумели только помочить ноги, купаться было очень холодно – прозрачная вода в озере оказалась просто ледяной. Напоследок прошлись по легкому маршруту до Змеиного озера, это примерно полтора часа лесной тропы практически без перепада высот. На Змеином, крохотном озере в густом лесу, не было ни души. Лишь потом подошла какая-то группа иностранных туристов, которая быстро что-то наснимала на свои дорогие фотоаппараты и развернулась назад. А мы полчаса сидели на камнях и смотрели на болотистую воду. Мои распечатки говорили, что в озере сложилась уникальная экосистема, и обитают “знаменитые тритоны”. Ни змей, ни тритонов нам увидеть не посчастливилось, поэтому мы, совсем не расстроенные этим обстоятельством, пошли назад.

Хозяин кемпинга разрешил нам мыться и готовить еду в его домике. Не преминув воспользоваться такой возможностью, мы собрались в дорогу. Перед отъездом надо было сделать еще одно важное дело. Настало время позвонить в билетный офис турфирмы, у которой мы брали чартерные билеты, и удостовериться во времени вылета самолета. На билетах, полученных нами еще в Москве, было указано время вылета 18:45. Это означало, что у нас есть в запасе половина текущего дня, весь следующий и еще половина дня отлета. Прекрасно, можно даже успеть еще раз окунуться в море в Тивате. Тем более, что за оставшееся время мы хотели погулять по Никшичу и заглянуть, если получится, в историческую и культурную столицу Черногории Цетинье. А оттуда, утром можно сразу поехать в аэропорт.

Я привык доверять тому, что написано на билете. Наивно полагал, что если это время и изменится, то только в сторону опоздания. Однако же мне было известно, что такое чартерные перевозки, и какими непредсказуемыми они могут быть. И действительно, позвонив в офис, мы узнали, что время вылета нашего рейса изменилось. И теперь мы имеем самолет в десять утра! Это могло означать только одно – надо спешить: если мы не хотим проблем и лишних расходов, завтра наша палатка должна гарантированно стоять где-то в окрестностях от Тивата. Как это у нас получится, мы еще не знали, как не знали и расписание автобусов отсюда, и автостопную пригодность дорог.
Обескураженные, расплатились, поблагодарили кемпера и поспешили в Жабляк, к той самой дороге, которая тянется в неведомые дали от городской автостанции. Она должна была вывести нас к Никшичу, второму по величине после столицы городу страны. А от Никшича, как мы рассуждали, должно отходить множество автобусных маршрутов, в том числе и до Тивата. Легкое беспокойство перемежалось со спортивным интересом и азартом. На автостанции висело напечатанное на A4 расписание, предвещавшее автобус на Никшич только через пару часов. Мы решили не ждать и воспользоваться полюбившимся методом. Во всяком случае, автобусы в Черногории останавливаются и подбирают пассажиров в любом месте, и нам подумалось, что, если уж мы ничего не поймаем или далеко не уедем, то сядем на этот автобус по дороге.

Пугающая гора вещей стояла на обочине. Мы вышли чуть за город, встали на позицию там, где машины сбавляют скорость. Нас было хорошо видно, справа вилась серая лента, уходящая куда-то за отроги гор. Машин было не так много, как хотелось бы, но они со стабильным постоянством появлялись. Первые полчаса оказались безрезультатными. Почти все показывали жестами, что сворачивают скоро или не могут взять на борт по причине отсутствия места. Тогда мы поменяли тактику и принялись делать из себя профессиональных автостопщиков. Алиска одела яркую голубую футболку, я снял темные очки. На оборотной стороне карты Дурмитора синей ручкой мы начертили латинское название города: “NIKSIC”. Реакция водителей сразу улучшилась, начали притормаживать и вглядываться, с сожалением качать головой. Один товарищ даже остановился и лично попросил прощения, что не может нас взять, потому что сворачивает на ближайшем повороте в деревню. В конце-концов улыбнулась удача, и нам попался желтый фолькваген с местными номерами. “До Никшича подбросить не смогу, но с десяток километров до развилки можно”, - сообщил водитель. Ну что же, начало надо положить, мы согласились.

За две недели на Балканах я уже с легкостью понимал разговорный сербский язык и разобрался с основными грамматическими отличиями его от болгарского, который, в модифицированном виде использовал для изъяснения, если люди не знали английского или русского. Драйвер рассказал нам, что кусок основной дороги в Никшич закрыт на реконструкцию, поэтому он везет нас окольными путями к тому месту, где дорога уже открыта. Вскоре он высадил нас на развилке. Направо шла дорога на Плужне через Трсу, судя по карте, высокогорная грунтовка, до июня кое-где покрытая снежниками. Туда мы тоже хотели поехать, но не хватило времени. От Плужне можно добраться по хорошему шоссе до самой Подгорицы через Никшич. Налево шло ответвление до основного пути на Никшич, закрытый участок которого мы и миновали только что. Водитель сказал, что отсюда мы можем ехать в любую сторону, и все равно приедем в нужное место. Направо было ехать глупо, но интересно. Тогда мы точно опоздали бы на самолет. Мы решили дойти до основного шоссе, и там продолжить ловить. Ответвление шло через небольшой поселок, и наш путь до трассы занял минут двадцать. По неприспособленной узкой дороге поселка переваливались машины, как и мы, объезжавшие закрытый участок. Мой голосующий палец не опускался, но нами никто не интересовался. До автобуса, судя по всему, оставалось около часа. У выезда на трассу, перед поворотом на нее, мы организовали свою позицию и приготовились ждать долго – трафик был по-прежнему скуден. Через десять минут и тройку машин, однако, остановился огромный внедорожник. Алиска сразу заприметила белградские номера. За рулем был улыбчивый безволосый мужчина в темных очках и белой футболке. “Добрый день! Вы едете до Никшича?”, - спросил я по-болгарски. Мужчина улыбнулся и утвердительно ответил.
- Можно ли с вами?
- Да, конечно, залезайте!
Честно сказать, увидев машину, я немного смутился по поводу безопасности предприятия. Но как только увидел такого открытого водителя с доброй улыбкой, сомнения улетучились. Мы залезли в машину и продолжили путь. Мужчина поинтересовался, откуда мы. И когда услышал, что из Москвы, не на шутку обрадовался и перешел на русский. “Я думал, что вы болгары, - продолжил он уже на нашем языке, выдавая несильный акцент, - вы спрашивали по-болгарски. Я отметил его лингвистические познания и сказал, что имею дело с болгарским несколько лет. Здесь получается так, что если не русский и не английский, то лучше всего подходит именно этот язык. Лексика в двух родственных языках практически идентичная, есть, правда, сильные различия в грамматике и ударениях, но сербы понимают его, в принципе, с легкостью.

Нашего водителя звали Слободан. Он рассказал, что крепко связан с Москвой. В советское время он практиковался и работал у нас, а сейчас руководит международной фирмой и имеет много дел в российской столице. Его дети закончили московские вузы, а сам он часто посещает город в командировках. Ехали мы медленно. По его словам, от такой езды по горным дорогам помимо безопасности получаешь огромное удовольствие. Как оказалось, сорокалетний водительский стаж научил его не торопиться и наслаждаться медленной ездой. В машине с ним, вспоминая гонки по серпантину каньона Тары на старом микроавтобусе, я чувствовал себя уверенно и безопасно. Большой внедорожник со свистом обгоняли видавшие виды драндулеты, еле входившие в повороты. Водитель смотрел им в след и называл глупцами. Говорил, что черногорцы и сербы ведутся на дешевизну, покупают неисправные старые машины и часто попадают в неприятности, случаются аварии, отказывают тормоза. А что такое авария в условиях горного серпантина...

Перед нами открывал свои сокровища Дурмитор: долины, поля, вершины со снежниками. Сам Слободан ехал на свою дачу у моря и, похоже, никуда не торопился. Он заметил, что если мы были только в Жабляке, то не видели и крупицу красоты Дурмитора, и даже предложил нам прокатиться по той самой дороге через Трсу, которая, правда оказалась еще закрытой из-за снежников. Он интересовался, зачем нам нужно в Никшич. Мы рассказали историю с самолетом, а он в ответ предложил не терять времени и ехать с ним прямо до Цетинье. Он утверждал, что ему нетрудно проехать несколько десятков лишних километров по другой трассе и высадить нас в городе, где действительно есть, на что посмотреть. Нам было немного неудобно принимать такое предложение, но водитель не торопился, и мы согласились. Тем более, что ехать с ним было безумно интересно. Слободан рассказывал о местах, которые мы проезжали, вел разговоры о сербско-российских отношениях, делился личными впечатлениями от стран, где побывал. Вот проехали лес, где по его словам, ведется хорошая охота, а медведи, если встанут на задние лапы, намного больше человеческого роста, а вот деревня, где родился осужденный лидер боснийских сербов Радован Караджич. В Шавнике мы немного перекусили в кафе, и вскоре горный серпантин сменился широким шоссе, ведущим в Никшич. За Никшичем нам пришлось попетлять по старой дороге в обход внезапно закрытого тоннеля на шоссе. На узкую дорогу пускали партиями в одну сторону, поэтому постоять в пробке пришлось изрядно. Если смотреть налево от дороги, на отвесной скале видна белая колокольня монастыря Острог. Вечером внедорожник приближался к Цетинье. Это еще не совсем побережье, но недалеко, за перевалом, уже море. Можно было вздохнуть спокойно – мы достигли туристической местности, где было плотное автобусное сообщение, и опоздание на самолет становилось маловероятным. Слободан поинтересовался, где мы собираемся ночевать. Особого плана на этот счет у нас не было, и ответ был неоднозначным. Наверное, поищем дешевую гостиницу или кемпинг в окрестностях. Хотя было уже около семи вечера, нам казалось, что вопрос вполне решаем. Слободан хотел помочь нам и тут, набрал номер знакомой в Цетинье и спросил у нее, нет ли какой-нибудь гостиницы студенческого формата у нее на примете. Но ничего бюджетного не оказалось. Не стоило так хлопотать. Мы попросили высадить нас у автостанции, но водитель настоял на том, что будем искать ночевку вместе. В результате в конторе по найму жилья нашли частные комнаты в центре города за 20 евро за двухместку, то есть по 10 евро с человека. Для целой комнаты цена отличная, и мы согласились. Искать что-то под вечер мы были уже не охотниками, да и по вечернему городу хотелось погулять.

Стоит сказать спасибо нашему водителю Слободану! Добродушный и готовый помочь, он продемонстрировал, что хороших людей можно встретить всюду, он показал, что значат настоящая культура и образование, и остался в наших рассказах о путешествии. Когда мы благодарили его, я искренне сказал, что с ним было приятно проехать через всю Черногорию.
Мы подошли к хозяйке квартиры, собрались платить, но она ответила, что за нас уже заплатили. Я было ринулся к машине, чтобы вернуть деньги, но водитель наотрез отказался что-либо с нас брать, сел в машину и уехал. Было жутко неудобно, однако же, мы оценили его добрый жест.

ГОРОД, ПРИЯТНЫЙ ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ

Комната находилась в самом центре города, в старом пастельном доме с решетчатыми ставнями, на последнем этаже под самой крышей. Она была потрясающей. Видно было, что недавно сделан ремонт. В общем санузле на несколько комнат царила идеальная чистота: новая сантехника в душевой кабинке, кафельная плитка, раковина сверкали. Сама комната была небольшой, но очень уютной, с косым потолком и окном, выступающим из крыши. Признаться, 10 евро с человека – очень привлекательная цена для такого уровня.

Вечером под свет уличных фонарей мы вышли в город. Цетинье показалось очень компактным и уютным. В прошлом это была столица Черногорского королевства, а теперь культурный центр страны. Несмотря на то, что столицей официально остается Подгорица, именно в Цетинье находится кабинет президента Черногории.

А еще оно оказалось не похоже на другие черногорские города. Это было выражено в архитектуре, представленной не столько туристическим новостроем, как на морских курортах, сколько улицами 18-19 веков: дворцами и домиками пастельных тонов выстой в один или два этажа. Это было выражено и в настроении городка. Видно было, как он живет. На его улицах редко встретишь уставшего фермера из глубинки или полуголого туриста из приморских поселков. Здесь по улицам ходят обычные черногорцы из офисов, очень много молодежи, студенты, которые по вечерам собираются в уютных уличных кафе. Он был похож на те города, которые я видел в европейской провинции: чистые и ухоженные, с хорошим ресурсом для развития, такие города, из которых не хочется уезжать. Поэтому и молодежь, поэтому и уютно. Атмосферой перед уличными кафе, где мы тоже посидели, городок напомнил мне любимый болгарский Плевен. Также гуляют влюбленные пары, также тусуются в скверах у ночных клубов любители nightlife. А под навесами за столиками кафе льются неспешные разговоры, интеллигентно льется кофе и пиво. Приятный во всех отношениях город, могу сказать в качестве итога. Мало того, что приятный, так еще и поражающий развитым рынком плескавицы. В местной забегаловке мы встретили удивительно вкусную плескавицу, мясо которой было фаршировано сыром – просто объедение!


ЭПИЛОГ БАЛКАНСКОГО ПУТЕШЕСТВИЯ

Если вечером была прогулка с целью проникнуться, то утром мы спустились со своей крыши с целью узнать. Еще вечером, дойдя до автостанции, поняли, что в Тиват автобусы от Цетинье идут каждый час, и сообразили, что есть время для того, чтобы посетить достопримечательности. В числе их Новый Цетинский монастырь, построенный вопреки своему названию, в 1701 году – почти ровесник Петербурга. Там хранится одна из самых почитаемых христианских святынь – нетленная десница Иоанна Крестителя. Помимо монастыря, вокруг которого, безусловно, уже можно строить туристические путеводители, в городе есть много интересного. Меня, например, заинтересовало здание бывшего посольства Болгарии, работа которого была прервана в 1913 году началом второй балканской войны. Сейчас внутри дома расположено кафе с национальной черногорской кухней, а на стене развевается болгарский флаг. Стоит упомянуть и о нескольких православных храмах, выполненных в традиционной черногорской архитектуре, и о многочисленных дворцах и резиденциях, и о национальных музеях.

Везде побывать, конечно, не успели. По мне, так лучше неспешно впитывать атмосферу, чем прыгать галопом по достопримечательностям, и ничего не оставлять в душе, кроме роя фактов. Пора двигаться к автовокзалу. Мы заглянули в комнату, взяли вещи и, поблагодарив хозяйку, отправились к станции. Через полчаса мы уже ехали на автобусе – на завтра был намечен перелет в Москву. Скоро мы снова увидели море, Будванскую ривьеру с высоты горной гряды, а после проехали мимо аэропорта и слезли в городе Тиват. Сразу же отправились по указателям к туристическому бюро искать информацию о близлежащих кемпингах. Такого рода сведениями я заранее не запасся, ведь ночевку в Тивате мы не предполагали. В турбюро нам сказали, что единственный работающий поблизости кемпинг называется “Ловчен” и находится в поселке Лепетане, что в пяти километрах от города. Там же я набрал кучу бесплатных карт и проспектов, чтобы, как это обычно бывает, привести их домой и выкинуть в тот же вечер. Хотя пара схем все же осталась в моей коллекции. Что же, 5 километров – это лучше, чем ничего. Отправимся туда на машине.

Кемпинг “Ловчен” представлял собой убогое зрелище. Под него был приспособлен дворик рядом с “доходным домом”. Кругом идет ремонт, палатки приходится ставить на неудобных, неровных пятачках между деревьев. За огромным столом целый день сидит хозяйская семья и что-то бурно обсуждает, косясь на своих постояльцев. О костре не может быть и речи, а на просьбу воспользоваться кухней, чтобы приготовить ужин, нам со смехом была предложена старая электрическая конфорка и возможность подключиться к розетке на столбе. Мы тоже посмеялись – благо есть над чем, но это был приступ нездорового смеха. Хорошо, что мы все с юмором воспринимаем: готовить макароны в позе гуся на конфорке, присоединенной к столбу, мне еще не приходилось.

Все встреченные нами в стране организованные кемпинги представляли собой особое сообщество. И туристы, и хозяева кемпингов оказывались очень сообразными людьми, людьми открытыми, не представляющими жизни без активных путешествий, общения и встреч с такими же, как и они. И хоть мы старались избегать любого рода организованных стоянок, те кемпинги, в которых мы побывали или которые видели, оставили исключительно приятное впечатление. Люди оттуда всегда понимающе относились к нам, подсказывали и помогали. Оплата стоянки воспринималась скорее как благодарность от души. Но последний кемпинг был не таким. Здесь просто стригут купоны в десяти метрах от моря. Ночевка в “Ловчен”, ко всему прочему, стоила немало, по 5 евро с человека, тогда как уровень цен в кемпингах центра страны колеблется между 2 и 3 евро, при этом обеспечивая больше удобств. Наверное, это связано с тем, что побережье - все же рай массового туризма и понимание вольных путешествий здесь запрятано где-то глубоко на дне Которского залива. Здесь люди увлеклись конвертацией туристических потоков в потоки денежные, и, знаете, их тоже можно понять.

Наспех расставленная палатка сдувалась сильным ветром. Грунт, совершенно не приспособленный для натяжки тентов, никак не хотел дружить с металлическими колышками. Кое-как справившись, мы пошли на пляж через дорогу. Пляж выходил не на открытое море, а на Которскую бухту, слева, на противоположном берегу виднелся поселок, через который мы проезжали по пути в Хорватию. Мимо по узкому проливу то и дело шныряли корабли и кораблишки, лодки и катера, с одного берега на другой неутомимо мотались паромы, компенсирующие отсутствие моста. Без них, чтобы добраться автомобилем на другой берег, находящийся, если считать по прямой, всего в пятистах метрах, приходится объезжать всю Которскую бухту вокруг, а это около сорока лишних километров.

Пляж был нечист. Обломки кирпича и прочая грязь мешались под ногами. Вода в бухте совсем не баловала прозрачностью и изумрудным отливом, как в открытом море. Но это была все же морская вода… Хотелось плескавицы, но в поселке Лепетане ее не оказалось. Тогда мы решились на невероятный по своей дерзости шаг – поплыть на пароме в поселок на другом берегу, да-да, за горяченькой плескавицей. Проезд на пароме без машины был бесплатным, плавали они каждые десять минут, время в пути – всего-то минут восемь. У Алисы возникло странное предчувствие, что мы идем на риск, тогда как я был уверен, что сплаваем всего на полчаса и вернемся обратно. Да, согласен, плыть за плескавицей на другой берег, откуда без парома добираться полсотни километров, за несколько часов до самолета, вечером, это, конечно, опасно. Но в этом вся прелесть момента. Плескавицу, надо сказать, мы и на другом берегу не нашли.

На обратном пути от пристани к кемпингу еще раз зашли на пляж. Я искупался, а Алиса сидела на мелкой гальке и о чем-то думала. Солнце уже скрылось за горой, наметив окончание нашего двухнедельного путешествия. Что принесло нам оно? Подтверждение того, что было осознано еще раньше - вольные передвижения в пространстве способны доставлять несказанное удовольствие, а случайности, которые подхватывают в нужный момент и помогают парить над условностями и планами, порой бывают очень приятны. Что на свете много единомышленников и просто хороших людей, и что встретить их можно в самых неожиданных местах, при самых невероятных ситуациях. Впрочем, в это я верил всегда. Спасибо большое всем, кто нам помогал знакомиться с Балканами.

Мы посетили три новых страны, прошли и проехали около тысячи километров. Побывали в одном из самых противоречивых регионов Европы и мира, в котором творилась и на наших глазах продолжает твориться история мировых масштабов. Время Балкан для нас осталось в снимках и воспоминаниях. Но границы открыты, и всегда можно повторить. Снова вдохнуть той неиссякаемой славянской жизнерадостности, которой одарили нас Балканы.