Изумрудные россыпи Охотского моря

Швартовочные канаты смотаны и покоятся до следующей встречи с берегом в носовых шкертах. Походный скарб уложен. Раздутые рюкзаки и личные вещи надежно привязаны к леерам и укрыты от мокротной сырости непромокаемым тентом. Мысли отпущены в свободный полет по бескрайней равнине Охотского моря. Пронзая плотный туман, они уносятся на сотни километров вперед, рождая в сердце симптомы нервозного ожидания. Всепоглощающий туман облепил мачты и повис на обездвиженном флаге, ретушируя четкие переходы трехцветия и размывая крестное сочленение Андреевского флага. Мутное солнце изменило принципам возрожденного ликования и подсвечивает рассеянным излучением взлохмаченную туманность.
Прошло три часа с момента выхода яхты в открытое море. Где-то там, позади кормы в пенном следе кильватера остались прощальные возгласы чаек и грустные взгляды рыбаков артели «Сонико», вынужденных отстаиваться в бухте до полного прилива. В устье реки Тыль, где мы взошли на борт двухмачтовой яхты «Ники», небольшие сейнера и катера во время отлива полностью ложатся на грунт. Глубоководная бухта превращается в заиленную лужу, по которой можно прогуливаться в коротких резиновых сапожках. С наступлением дневного прилива полутораметровая осадка «Ники» позволила нам одним из первых покинуть побережье Удской губы и лечь на курс к сокровищнице Охотского моря - Шантарскому архипелагу.
Часы подлинного восторга, проведенные на крохотной палубе яхты, вскоре окрасились удручающими оттенками морской болезни. Отголоски Тихоокеанского шторма теребящие «Нику» за цельнометаллический корпус передаются измученному телу раздражающей вибрацией и неприятными позывами в области живота.
Шероховатым и влажным языком туманная муть облизывает лицо, заползает подворотник, выстуживая спину и грудь. Клубы туманной серости ограничили видимую перспективу, и мы идем в полном неведении своего истинного пространственного положения. Мутновато-бурые всплески неспокойного моря указывают на то, что мы следуем вблизи берега, где приливно-отливные течения очень сильны и подымают донный ил.
Вечно улыбающийся капитан Алексей Лобанов на наши тревожные расспросы - «Где же мы все-таки находимся, и не сбились ли мы с намеченного курса?» беззаботно смеется, указывая на путеводную стрелку безошибочной навигационной системы «GPS».
Небрежно, придерживая одной рукой длинный румпель, он неожиданно бросает его, склонившись над приборной доской, и тут же неистово крутит им влево, вправо, доставляя массу неудобств разношерстной публике собравшейся на крохотном пяточке кормы. Нас, неопытных моряков успокаивает лишь одно, что скорость «Ники», семь узлов, это не показатель для современных скоростных катеров и океанских яхт. Зная об этом, наш капитан с величайшим облегчением перепоручает управление судном любому, кто пожелает почувствовать себя просоленным морским волком.
Устав от изнуряющего тумана и болезненного озноба, ищу спасение в кают-компании. Сдвижной лючок и распахнутые настежь дверцы открывают узкий проход в темное пространство, сжатое со всех сторон малыми габаритами. Миниатюрная бар-стойка, камбуз с газовой конфоркой, жесткие диванчики на пять лежачих мест, стол-ласточка, наглухо вмонтированный в пол это все то, что составляет сущность тесной кают-компании.
Кают-компания - походная обитель морских скитальцев, ставшая для нас вторым домом. Родное пристанище, где на протяжении всего похода будут готовиться скудные обеды, основанные на опостылевшей тушенке и гречневой крупе. И в то же время место слияния возвеличенной музы и пытливых умов, дарующих ленивому миру созерцателей крупинки истинной мудрости, записанные в походных дневниках.
Выдерживая лирический настрой пробираюсь через дремлющих соплеменников к своему лежачему месту. Беру заранее приготовленную тетрадку и изливаю на ее чистые страницы накопившийся ворох состоявшихся мыслей и фраз, утонченных поэтическим слогом.

Печальные туманы заполонили пространство Охотского моря и перекинулись на истерзанные, скалистые берега материковой суши.
Бездействие прокисшего неба не повлияло на возмущенное дыхание моря. Прилив усилился, обретая всепоглощающее превосходство.Взбешенные волны с отчаянным рвением бились в податливый берег и откатывались обратно в море белой пеной смерти. Казалось, что наступил апокалипсис и мир исчезает в пучине судьбоносных вод. И только венценосная Ника назло беспутному року противостояла насильственной стихии, убеждая нас в том, что где там за пределами туманов существует крохотный уголочек счастья, надежно упрятанный от посторонних взглядов.
Окрыленная Ника, пропитанная духом победы, несла обреченных скитальцев к новым граням познания. И возбужденные очевидцы тревожных перемен с опаской вглядывались сквозь туман на подводные рифы, останцы и кекуры.

Локоть товарища не вовремя ударяет в бок и выводит из состояния поэтического транса, на меня со всего маха обрушивается непереносимая реальность. Сбивает с жизнерадостного ритма скачущая в агонии яхта. Давит низкий потолок, вызывая панические признаки удушливой клаустрофобии.
Через забрызганный иллюминатор проглядываются темные волны, заливающие круглое стекло. Порою, девятый вал самый неистовый, самый мощный топит круглый глазок под водой. Кают-компания погружается в непроглядный могильный мрак. Становиться не по себе, хочется вырваться наружу, к свету, к воздуху, к открытым небесам, но, увы, и там, на палубе нечем тешить расхандрившееся настроение.
Над головой нависает глубокая полка, протянувшаяся вдоль всего борта. На краю, среди скрученных трубой лоцманских карт и графиков приливно-отливных течений замечаю глянцевую обложку неизвестной книги. Титульный лист голосит жирным шрифтом и зрелищной фотографией острозубого кекура о Шантарском архипелаге. И вот тут ко мне приходит прозрение, я осознаю, что начало предстоящему контакту с Шантарами уже давно положено и без моего участия. Желанный и неизведанный мир давно открыт, существование островных аборигенов ставится под сомнение.
Что ж, будет весьма интересно узнать мнение предшественников, сумевших отыскать для цивилизованного сообщества изумрудные осколки Охотского моря. А нам, последователям великих свершений, предстоит теперь открывать их заново, опираясь на современное видение мира - все той же общности закоренелых обывателей.

Шантарский архипелаг - группа островов расположенных в западной части Охотского моря у входа в Тугурский залив. Географические координаты 1360 в.д. и 530с.ш. В составы архипелага входят острова: Большой Шантар, площадь территории - 1790км.2, Феклистов – 400км.2, Малый Шантар - 112км.2, Беличий, Прокофьего, Птичий, Утичий и другие, всего пятнадцать больших и малых островов.

На выходе, у импровизированной барной стойки находиться буфет, на его дверце наклеена географическая карта России. Всматриваюсь в неё, едва справляясь с затененной сумеречностью кают-компании. Провожу зрительную прямую от Шантарского архипелага на запад и открываю для себя, с особой патриотической гордостью, что острова лежат на одной параллели с Москвой. Приятно осознавать, что ты нога в ногу шагаешь по планете с самодостаточными жителями первопрестольной, и при этом не ощущаешь душевного дискомфорта.
Удивляют и масштабы Шантарского архипелага. Площадь территории острова Большой Шантар равна площади такого европейского государства как Люксембург. Да!… Не перевелась еще Русская землица – бескрайняя и необъятная ширь.
Несмотря на широтное совпадение с центральной частью России контраст ощутим и не вызывает сомнений. В отличие от урбанизированных городских агломератов, береговые зоны Охотского моря выглядят как одни из составляющих лунных пейзажей, выраженных скальными фрагментами, облаченными в мантию мистических туманов.
На этом отличительные признаки не заканчиваются, они снежным комом, сорвавшимся с крутой горки, обрушиваются на тебя, смывая с глаз плену однобокого познания мира. Ты понимаешь, что все самое лучшее, случившееся с тобой до этого момента – прелюдия, перед вступлением на стезю красоты и блаженной гармонии.
С палубы доноситься счастливый женский крик, несущий в себе множество эмоциональных оттенков самовыражения нежных и чувствительных натур. Возможно, кто-то и злорадствует по этому поводу, признавая, что женщина на корабле, это повод к несчастью или непоправимой беде. Лично я, в эту примету не верю, отдавая себе, полный отчет в том, что нашей яхтой правит мужественный капитан, выдержанный на неистовых штормах и лоцманской науке.
Полусонные братья по партии первооткрывателей бросаются, как и я, к узкому выходу, застегивая на ходу непромокаемые ветровки и плащи.
Отголоски далекого шторма утихомирили свой яростный пыл, пенные шапки закрученных гребней исчезли. Поверхность моря покрылась покатыми водяными барханами. Яхта обрела курсовую устойчивость и нацеленной стрелой режет забортную воду на две составляющие половинки одного целого. Туман рассеялся. Мохнатые облака оторвались от моря и приподнялись, частично открывая безнадежно удаленный горизонт. Мутная вода предательски ощетинилась водоворотами. Противоборствующие течения взлохматились стоячими волнами – сулоями.
В двадцати метрах слева по борту топырищится подводная скала, покрытая глянцевой смолью. Недружелюбное волнение моря с периодической точностью окатывает ее буровато-желтой водой. Скальный останец скрывается под водой, заходясь желтой пеной бешенства, и тут же выныривает, устрашая кривыми и обломанными клыками.
Яхта резко клониться на левый борт и уходит вправо, избегая губительного кораблекрушения. Внутри все сжалось, сердце замерло, шестое чувство подсказывает, что смертельная опасность близка и встреча с ней неизбежна. В мыслях отдается предупреждающее напоминание, недавно вычитанное в книге о Шантарском архипелаге.

В лоциях строго настрого указано – судам, не имеющим РЛС заходить в район Шантарских островов не рекомендуется. Из-за непредсказуемого возникновения туманов и наличия у береговой зоны подводных рифов, навигация очень сложна. Плавание сопряжено с огромным риском, в узких проливах образуются сулои и водовороты. Скорость течения в этих местах может достигать восьми узлов.

В панике оглядываюсь по палубе и подымаю голову на мачты, следов присутствия радиолокационной станции не обнаруживаю. Тревога за нашу дальнейшую судьбу усиливается. Тот же женский возглас, полный восторженной энергии и безмятежной недальновидности, заставляет содрогнуться и перевести рыскающий взгляд на море. В трех-четырех километрах от яхты темным силуэтом огромной пирамиды, растянувшейся вдоль горизонта, распахнулся мыс Входной.
Остров Феклистов второй по величине гранд из Шантарской жемчужницы открылся угрюмыми скалами и островерхими кекурами задавленными в море тягучим туманом прокисших небес. Грузные тучи дымным следом вселенского пожарища понеслись вдоль каменных гряд. Островерхие скалы-башни мыса Входного покрылись взлохмаченными завитками туманного шлейфа.
Береговые скалы острова необычайно величественны, строги и неприступны. Нижняя кромка облачности осела на островных вершинах грозовыми тучами. Для пущей правдоподобности грозового насилия, не достает лишь сверкающих молний и громовых раскатов расколотого неба.
Капитан весельчак Алексей Лобанов сбавил ход и направил яхту на маленький островок, напоминающий триумфальную арку. Вокруг меня затрещали затворы фотоаппаратов и заиграли полифонические мелодии видеокамер работающих в режиме «REC». Народ пришел в движение, малотоннажная яхта, не справившись с перегрузом, накренилась на борт и пошла кругами, описывая затяжную окружность, вокруг острова Арка. В уме возникла памятная фотография с изображением скалистой Арки на фоне туманного острова Феклистов.

Остров Феклистов настоящий кладезь чудес, уютные бухты, неповторимые скальные террасы, глубокие провалы. На острове Феклистов находятся лежбища морского зайца, гнездовья различных птиц, а в таежных дебрях обитают северные олени и бурые медведи.
Остров Арака это символический знак, визитная карточка Шантарского архипелага, комплексный памятник природы. Остров Арка надводная скала со сквозной расщелиной, через которую во время прилива может пройти малый катер или лодка. Высота острова 50 метров, на нем отмечены два гнезда Тихоокеанского белоплечего орлана, занесенного в Красную книгу.

Моросящая мжичка не позволила нацелить окуляры фотокамер на зубчатую вершину Арки. Чистые линзы покрылись радужными точками, и гнездовье орланов не удалось отснять. Погода не предрасполагала к полетам, ни к бреющим, ни к высотным, орланы упорно отсиживались в гнездах, ожидая благоприятных метеоусловий. Пришлось довольствоваться только видом необычайной скалы, плачущей тоненькими жилками небесной влаги.
Причалить к островку предусмотрительный капитан не рискнул, мощное морское волнение могло посадить яхту на заостренный останец. Возиться с пробоиной, ради нашего удовольствия, в планы капитана не входило.
Тонкий шпигель со смотровой корзиной, отвернул в сторону и целеуказующей стрелкой застопорился на ярко-красной скале острова Феклистов. Я еще раз обернулся на Арку в надежде уловить незабываемые флюиды гармонии незнакомых Шантар. По наитию безудержной фантазии в душе воспаряли мистические и философские мысли.

Пройдя через скальную Арку человек, более не принадлежит самому себе. Покорное провидению растроганное сердце навечно приживется на Шантарах. А разум будет пытливо искать ответ – Как же могло возникнуть из тьмы небытия подобное великолепие?

Специалисты сошлись во мнении, что Шантарские острова материкового происхождения. Отделились от материка и начали свое самостоятельное существование 9-10 тысяч лет назад. Связано их образование с трансгрессией тихоокеанских морей, затоплением выположенных участков материка. Ученые считают, что в настоящее время острова поднимаются, и море отступает, такой процесс замечен на о. Малый Шантар и о. Беличьий.

Гудящие завывания корабельной сирены, отразившись от розовой скалы, долетают обратно многоголосыми отзвуками каменной твердыни. Капитан решил предпринять сухопутную вылазку на мысе Красном, чтобы ретивые последователи Колумба, Беринга, Хабарова, Ласиниуса и других известных путешественников смогли почувствовать себя на передовой географических открытий. Побродить по мысу и осмотреть вблизи яшмовые образования, окрасившие скалу в цвет пламенеющей Авроры.
«Ника» мягко ткнулась килем о подводную скалу, на время застыла, распустив к берегу швартовочные канаты-косы. Пыхтящий и стучащий двигатель умолк, оставив нас наедине с ласкающим слух шипением морских волн. Освободившись от корабельного заточения, вольно и беззаботно мы прогуливались по каменистому берегу, задрав голову к верху.
Во всей своей неписанной красе перед нами предстала розовая скала, посеченная кривыми ущельями и стреловидными клиньями монолитных даек. Рисунок яшмовых образований настолько впечатляет, что невольно на ум приходят сравнительные образы стекольных мозаик католических костелов, собранных в стиле религиозной мистерии.
Яшмовая скала, будто нарочно расчерчена огромной гребенкой с бесчисленными зубьями. Рисунок плавно тянется к верху нависающего карниза, загибается к горизонту, закручивается спиралью и теряется в кедровом стланике покрывающим зеленой вуалью розовый шедевр.
Очнувшись от туманного забытья ясноокое солнце, высветило яшмовую скалу во всех оттенках красного спектра, от светло-янтарного до буро-малинового. Вертикальные вкрапления породы золотистой окраски придали скале вид помпезного строения, выдержанного в духе царедворного изящества и богатства.
Южная оконечность острова Феклистов это сосредоточение больших и малых бухт, глубоко вклинившихся в скальное тело острова.
Лебяжья губа вобрала под свое крыло три самых известных из них: бухта Россета, бухта Соболева и рейд Энгельма. Лебяжья губа сотворенная природой и перенесенная с помощью картографов на бумагу, напоминает гигантский след ящера, зацепившегося тремя когтями за сушу. В итоге на зеленном теснении островной карты отчетливо просматривается промятый след мистического исполина, цвета голубого моря.
В бухту Россета с заоблачных вершин острова стекает река Медвежья. В среднем и нижнем течении она проходит по заболоченной низменности. Недалеко от устья реки замечаем избушку, стоящую на краю берегового обрыва, вне зоны досягаемости высоких приливов. У всех возникло единодушное мнение, что необходимо сойти на берег и провести первую ночь Шантар, не в тесной и удушливой кают-компании, а на лоне природы. На том и порешили.
Из-за отлива яхта не смогла приблизиться к берегу, и тогда мы воспользовались надувным катамараном, собранным еще в устье реки Тыль. Весь путь до острова Феклистов наше вспомогательное плавсредство отлеживалось на крыше кают-компании, дожидаясь своего звездного часа, и вот момент истины настал.
Бревенчатая изба не столько обрадовала, сколько растрогала до слез. Во всем ощущалась крайняя запущенность, два, а то и три года к ряду, в избушке вообще ни кто не появлялся. Дощатая дверь рассохлась и безнадежно повисла на скрипучих петлях. Черновой пол устлан щепой, в стыках досок укоренилась неприглядная плесень. Ржавая бочка, приспособленная под буржуйку, зияет сквозными дырами, местами прогоревший металл прикрывают закопченные листы оцинкованного железа. Часть путешественников отклонили «заманчивое предложение» провести ночь под трухлявой крышей и расставили палатки вдоль берега на зеленом брусничнике и мягком мху. Что бы воочию наблюдать печальный закат, сопровождаемый угнетенным состоянием пасмурных небес.

Сложив парусинные крылья, «Ника» застыла в спокойных водах бухты Россета, и наперекор злодейке судьбе венчалась с малиновым закатом Шантар. Верная спутница победителей, греческая богиня Ника, витала над своим земным воплощением, воссозданном в образе двухмачтовой яхты, и напевала окружающему миру торжественную мелодию победы.

Казалось, переполненный событиями, перенасыщенный эмоциями и яркими впечатлениями первый день Шантар никогда не закончиться. Сон бродил где-то рядом, не в силах пробраться к взбудораженному сознанию. На волне незабываемых мироощущений я и мой друг Александр Букреев, отправились на катамаране к мысу Медвежий, маячившему на противоположном берегу бухты Россета. Громадный, черный силуэт скалы на фоне закатного моря пленил наши взгляды и манил к себе.
Опытный капитан советовал нам отказаться от этой затеи, ссылаясь на присутствие злобных медведей обитающих в окрестностях острова. Посеяв в наших сердцах сомнение, сам капитан их же и рассеял. С сожалением в голосе и безысходной грустью он объявил нам: – «Впрочем, можете идти, в последнее время они все реже и реже попадаются на глаза. Люди достали, прячутся от них. Раньше, вон, тут на Феклистове оленей было пруд пруди, а теперь рогов и копыт не отыщешь»
С безрадостным напутствием капитана мы покинули базовый лагерь, устремив катамаран к темному силуэту загадочного утеса.
Под утесом мы обнаружили невообразимый завал из базальтовых глыб, скатившихся с отвесной скалы в море. В приливной волне плескались сглаженные валуны, покрытые мокротной слизью морских водорослей. В десяти метрах от берега плавниками хищной и кровожадной акулы всплыли на поверхность моря два останца. В воздухе витал ароматизированный запах гниющих водорослей и йода, придающий особую реалистичность всему происходящему.
Над головой нависает массивный утес, отклонившийся от вертикальной оси в сторону сокрушительного падения. На краю бездны зависла лиственница угнетенной формой. Неказистый ствол дерева согнулся под ветром, ветки сложились связанными за спиной крыльями. Лиственница, словно неведомая птица, заточенная на высокой башни, приготовилась к последнему в своей жизни броску в неизвестность.
Под скальным навесом, уткнувшись в валуны обломанными сучьями, лежит огромный ствол сосны в обхвате до полутора метров. Кора, изглоданная заостренным рашпилем подводных останцев, распласталась коричневой прослойкой в наивысшей точке прилива. Александр Букреев врач по образованию, а по призванию души неисправимый романтик залез на чудовищно огромную сосну, и прошелся по ней свободно и легко не испытывая высотного головокружения. Глядя на уверенную походку и пытливый взгляд товарища, я мысленно вторил ему свой признательностью, склонив голову перед его фанатичным стремлением, во что бы то ни стало проникнуть к истокам зарождения.

Пытливому человеку недостаточно кем-то сочиненных свидетельств, ему необходимо лично удостовериться в истинном звучании слов. И он готов часами бродить по берегу в поисках артефактов, загадочных находок и воочию лицезреть необузданную фантазию творца.

Краем глаза, на сумеречной поверхности моря, я уловил непонятное движение. Повернувшись на бурные всплески, усиленные отвесной скалой, я обомлел, на меня в упор смотрел аквалангист в черном облачении, без маски и акваланга. В следующую секунду пришло прозрение, трясущимися от волнения руками я потянулся к видеокамере. Тюлень или морской заяц без стеснения изучал меня, осматривая с ног до головы любопытными глазами. Бульдожья морда, короткие торчащие усы, округлые глаза и прилизанный мех на голове - в условиях сгустившихся сумерек тюлень запросто мог сойти за человека, резвящегося под водой в гидрокостюме.
Бульдожья морда недовольно фыркнула, голова приподнялась над поверхностью моря, обнажая покатые плечи, переходящие в жирную не имеющую подбородка шею. В следующую секунду тюлень исчез под водой, над ним сомкнулись кольцевидные волны-бульки, как от брошенного в воду голыша.

На лежбищах Шантарского архипелага встречаются три вида тюленей, лахтак (морской заяц) – самый крупный вид из обитающих на островах тюленей. Окраска мехового покрова буро-серая, на спине она более темная, средняя особь весит от ста пятидесяти до двухсот килограмм. Ларга (пятнистая нерпа) – животное среднего размера, окраска меха пятнистая, по светло-кремовому фону меха разбросаны темные пятна. Акиба – (кольчатая нерпа), самый распространенный вид. Волосяной покров густой и высокий, на теле видны темные пятна, обведенные светлыми кольцами.

Вселенский круг замкнулся, бухта Россета окольцованная ночью-тихушницей, растворялась в пустынном мраке. Шелестящий прибой заигрался с прибрежной галькой и пропустил время вечернего отлива, и теперь страстно нагонял упущенное время. Темно-фиолетовое море покинуло бренную сушу, затерявшись в звездном небе. Уснувшая на рейде «Ника» зажгла топовые огни. Зеленый и красный огонек, будоража неподотчетную фантазию, воспаряли звездными светлячками в тишине безлунной ночи. Первый день знакомства с Шантарскими островами подошел к своему логическому завершению, обнадежив нас - грешных скитальцев, утренним воскрешением поднебесного рая.

Обогнув неприступный остров Сухотин, запирающий выход из бухты Россета, «Ника» направилась на юго-восток к острову Утичий. Море очистилось от желто-бурой мути приливно-отливных течений. Морское дно углубилось, отметившись на точном эхолоте двадцати пяти метровым уровнем. Поверхность моря засияла иссиня-зеленым свечением. «Ника» вошла в пределы Шантарского моря являющегося внутренней акваторией Шантарского архипелага.
Группа Шантарских островов опоясала вытянувшейся цепью часть Охотского моря, образовав тем самым узкие и опасные проливы. К нашему счастью на пути к острову Утичий опасных зон связанных с мощными течениями и подводными рифами не намечалось. Море прониклось располагающим благодушием и заколыхалось голубыми барханами, убаюкивая нас словно в колыбели. Небо прояснилось, грозовые облака перевоплотились в кучевые наслоения, нависшие над зелеными макушками островов. Скалистые берега нежились в слепящих лучах солнца и красовались собственным отражением на разглаженной поверхности сказочного моря-зеркала.

Климатические условия Шантарского архипелага крайне контрасты, они напрямую связаны с обложными туманами, шквалистыми ветрами и крайне непредсказуемой, плохо прогнозируемой погодой.
Существует связь Охотского моря с самым центром Тихого океана. Все лето море покрыто потоком воздушных масс несущихся с Гонолульского максимума в область пониженного давления под Восточной Сибирью. Несмотря на теплые потоки воздуха, море, не прогревается выше 100, такой температурный контраст способствует возникновению внезапных и обширных туманов.
Лед у островов образуется вначале ноября и держится до конца июня - начала июля, а бывали случаи, когда лед вообще никуда не уносило. Так в 1871 и 1915 годах лед не таял, его гоняло из стороны в сторону в пределах Шантарского моря.

Приняв во внимание эти щемящие сердце сведения, я стал озираться во все части света, высматривая белые полоски пакового льда, но, вспомнив, что на дворе во всю резвиться состарившийся август, успокоился и предался созерцанию чарующей морской купели.
День удался на славу, находящееся в зените солнце залило небеса и море насыщенной синью. Солнечные лучи сгустили земные краски жизни на обозреваемых островах, и они воспылали зеленным контрастом. Бойкий ветер очистил небосвод от облаков и носился словно угорелый по открытому морю. Синяя и бескрайняя долина пребывала в легком волнении, расходясь к берегам перемежающимися водяными барханами.
Команда, поддавшись оптимистическому настрою погоды, покинула изолированную кают-компанию и облепила палубу, залитую небесным светом. Самые дерзкие скинули с себя одежды и принимали солнечные ванны. Через несколько минут смельчаки с признаками озноба - гусиной кожей и посиневшими руками, спешно ретировались в теплую кают-компанию.
Журналист Владимир Черняев, человек почтенного возраста с характером непоседливого юноши, забрался по неустойчивому и шаткому шпигелю в смотровую корзину. Свесив ноги в метре над водой, он уселся на самый краешек и сосредоточенно вглядывался вдаль. Он хотел одним из первых проникнуть к тайнам горизонта, рассматривая в бинокль точеный островок похожий на жирную кляксу.
Остров Утичий, с каждой пройденной милей, рос и увеличивался в масштабах. Неизведанный островок приковывал к себе внимание беспримерным хаосом скальных нагромождений, имеющим некоторое сходство с царством вершителя судеб Аида.
Подходим ближе, яхта мечется из стороны в сторону, капитан не на шутку встревожен. Яростный накат дробит вспенившиеся волны на мириады искрящихся брызг. Жгучее солнце высвечивает радужный ореол над гранитными останцами. В мыслях возникло замешательство, посеянное страхом и ужасом перед вершащимся злом. Я, зачарованный посланник света и добра с испугом гляжу на сцену жуткого действа в трагическом спектакле смерти.

Территория острова выглядит настолько опустошено и разгромлено, что невольно перед глазами встают мрачные сцены судного часа. Где карающая сила справедливого творца разворотила, выжгла и стерла в порошок любые признаки разумного существования.
Трагическим напоминанием, явственным предупреждением стоит посередине моря это заброшенный островок истлевших призраков и покинутых душ.

«Ника» опустила якорь на двухсотметровом удалении от острова. На все уговоры раздраженного капитана не высаживаться на остров, мы убежденно стояли на своем, решив довести начатое дело до логического исхода. Девять смельчаков включая единственную женщину Александру Марчук, оседлали юркий катамаран и с тревогой в сердце отошли от яхты.
Весла опущены вводу, подвесной мотор клубиться сизым дымком выхлопных газов, волны высотою с полтора метра вертят нами как хотят. Темные глыбы с морщинистой поверхностью вездесущих трещин предупреждающе зашипели, умывшись слюной разбившихся волн.
Мы кружили на месте, выискивая среди подводных останцев лазейки и подступы к острову. Безрезультатно, остров ощетинился неприступными скалами и смертоносными рифами. В перепуганной команде послышались роптания и настойчивые возгласы к отступлению, отвага и решимость улетучивались, в душу закрадывался панический страх.
Евгений Коваленко - бессменный и удачливый организатор всех наших походных затей увидел расщелину в плотной массе гигантских глыб. Небольшая бухточка вполне могла принять нас, но для этого необходимо было предпринять ряд сложных маневров, чтобы не нарваться на клыкастый останец. Через минуту на гребне набежавшего вала катамаран выкинуло на сушу, едва не пропоров надувной баллон. Настойчивый прибой телепал легкий катамаран словно пушинку, пришлось его вынести наверх, подальше от неспокойного моря.
Забыв о пережитом испуге, путешественники рассредоточились по всему периметру острова. Кто-то пытался одолеть отвесную кручу и достичь рваного тумана, окутавшего верхушку пирамидальной скалы. Быстроногий Александр Букреев понесся к противоположной оконечности острова с видом на остров Большой Шантар. По ходу, на заостренном кекуре он разглядел гнездовье белоплечего орлана и теперь спешил отснять захватывающий эпизод.
Владимир Черняев взяв в оборот несведущих зевак, начитанным и всезнающим гидом проводил увлекательную экскурсию, прибегнув к помощи сравнительных цифр и памятных дат в истории Шантарского архипелага.

Остров Утичий это две массивные скалы отделенные одна от другой узким проливом. Высота наивысшей точки составляет 181 метр. Здесь находится крупная гнездовая колония различных птиц, доходящая до 40 тысяч особей. На острове Утичий нашли себе приют кайры, чайки, очковые чистики, ипатки, топорки… Отмечены четыре характерных лежбища тюленей.

Вновь, опережая события, раздался пронзительный возглас Александры Марчук призывающий подтянуться к ней. За ближайшей грядой опускаемся в каменистую котловину, взрыхленную узкими расщелинами и заваленную оплавленными валунами. Морские водоросли и желто-оранжевые баланусы (морские желуди) обвивают зеленой слизью основание каменистой гряды. Нос дразнит резкий запах гниения.
В трех метрах от Александры Марчук разлеглась пятнистая нерпа. Невдалеке замечаем еще одну с испуганными глазами и недружелюбным настроем. Самка, на это указывали плавные обводы головы и менее массивное тело, предупреждающе фыркала и клонила голову в сторону. Она не пыталась скрыться от нас, хотя морская вода плескалась в метрах десяти от нее. Владимир Черняев предположил, что она беременна, и поэтому не смогла перелезть через валунный перешеек, став заложником скоротечного отлива. Невзирая на грозное фырканье самки, Владимир Черняев помог ей выбраться из каменной ловушки. И вскоре ее грузное тело соскользнуло с берега и исчезло в морской пучине, обдав нас на прощание холодными брызгами.
Возвращаюсь к катамарану, с молодецкой удалью перепрыгиваю с одного камня на другой. Неожиданно для себя, в заливной расщелине, замечаю ржавую якорную цепь. Рядом с корабельной цепью валяются колесные шестерни подъемного якорного устройства, отмеченные птичьим пометом. Внимательно, с необъяснимой тревогой и волнением в сердце осматриваюсь по сторонам. В небольшом заливчике лежит расплющенный фрагмент фальшборта, покрытый желто-оранжевыми баланусами. В воде у высокого кекура покоиться трухлявая деревянная обшивки погибшего корабля.
Эти явные свидетельства кораблекрушения, говорят не в пользу гостеприимных Шантар, наоборот они указывают на противоречивый характер опасной зоны Охотского моря. Это веское предупреждение самонадеянным скитальцем, решившим потягаться с необузданными силами природы.
Капитан Алексей Лобанов встречает нас вздохами облегчения, ведь именно на нем лежит тяжкий крест ответственности за наши жизни. Случись с нами, что не будь, никакие оправдательные доводы не уберегут его от закона чести и совести настоящего моряка.
На прощание яхта проделывает круг почета вблизи скалистого и неприступного берега острова Утичий. У невообразимо высокого утеса капитан сигнализирует тревожным и разрывным гудком. Подставив борт к берегу, Алексей Лобанов указывает рукой по направлению крутого склона устланного пышной зеленью. Над пикообразной вершиной мечется в истерике целая колония белых чаек. Среди зеленого покрывала кедрового стланика отблескивает серебристым металлом крыло самолета. Алексей поясняет, что пять или шесть лет назад, здесь потерпел крушение военный самолет, разведчик погоды ИЛ-18. С минуту молчим, отдавая дань памяти тем, кто не вернулся домой.
Теперь, неизведанные и суровые острова Шантарского архипелага видятся в ином ракурсе, не так как раньше. К феерической музыке нетронутой природы присоединилась скорбная мелодия предопределенности человеческих судеб, захваченных врасплох коварной стихией.
Над яхтой, словно угорелые, носятся красноклювые топорки, в узком кругу ценителей природы они прозваны морскими попугаями. Настороженные, вечно голодные чайки остро следят за нами и камнем кидаются за брошенными в воду сухариками. Тюлени-водолазы с звериным любопытством осматривают яхту. Заплывают наперед и с глупым выражением бульдожьей морды, провожают нас дальше, теряясь в кильватерном следе. Свалившись с окраин небес, очковые чистики с диким пронзительным свистом проскальзывают между мачтами. Их пикирующие атаки по мере удаления от острова Утичий постепенно прекращаются.
Рядом с бортом к нашему неописуемому удавлению резвятся полярные дельфины – белухи, увлекшиеся погоней за косяком икряной киты или горбуши.
Стрелка компаса установилась точно по меридиану, указывая кратчайший путь к северному полюсу и к нашему следующему пункту назначения острову Большой Шантар.