Как мы с Ленкой по Кавказу ходили

- Марина, я устала, давай уже здесь заночуем…
- Да ты что!? Надо спуститься, без воды не восстановимся.
- Ничего не хочу. Я сейчас усну.
- Лена. Открой третье дыхание. Надо ещё пройти.
- У меня уже десятое кончилось…
Диалог происходил на 45-градусном горном склоне, поросшем вековыми пихтами. Чуть ниже склон зашкаливал к 60-ти градусам (это значит по такому можно спускаться только повернувшись лицом к склону и цепляясь руками за корни, ветви и саму землю-матушку) и обрывался скалами. В небе сквозь мохнатые ветви поблёскивали звёзды. Луна ещё не осветила нашу сторону ущелья. А глубоко внизу грозно и призывно шумела река Псыш. И очень хотелось пить.
Включив фонарики, траверсируем склон в поисках подходящего спуска, переползаем через толстенные, в пару обхватов стволы поваленных деревьев.
-Давай, давай,- неустанно подгоняю я Ленку, но всё напрасно, она не может прибавить скорости.
- Надоело. Ничего не хочу. На море хочу. В Анапу.
Ну вот… «Ничего не хочу», - разве можно так? Настроение муторное. Ленка – не боец…
Собраться не может.
Как победить такой настрой напарника? В бессильной ярости скатываюсь вниз в последней надежде отыскать спуск и, неудачно наступив на травмированную ногу, выбиваю колено.
А вот это уже провал, подумал Штирлиц… Валяюсь, обхватив больную конечность, калачиком свернувшись на маленькой полочке склона. Пахнет прелыми листьями. Ну, вот, кажется и я теперь не боец – тоскливо стучит мысль вместе с болью. Но колено быстро вщёлкнулось обратно, резкая боль уходит, я встаю.
Подо мной начинаются скалы. Разгорячённая, не могу смириться с поражением. Бросаю рюкзак и упрямо лезу вниз налегке, пока ноги нащупывают опору. Однако и у меня есть тормоз опасности. Он срабатывает, когда опоры не находится и скользкий мох предательски ползёт под руками. Лёгкого спуска нет.
Выбираюсь обратно наверх.
Ленка собирается угнездиться в той самой ямке, где меня подкосила нога. Еле уговариваю её подняться повыше, поискать ровную площадку побольше. Спасибо ей, не сразу, но согласилась. А ведь мы обе - Тельцы упрямые. До меня медленно доходит, что она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗВЕРСКИ УСТАЛА. И почему я на неё сердилась? У каждого свой предел…
Мы вылезли метров на тридцать вверх и нашли великолепное, практически горизонтальное ложе на две персоны.
Главное, ничего не есть, тогда и пить не так сильно хотеться будет.
А здорово всё-таки лежать под звёздами и пихтами. И слушать, как в листьях шуршат маленькие плодожорки.

Неправ был Лёха, наш третий участник, отказавшийся от похода в последний момент. Он «откупился» от нас пол литрами спирта, вручив их на отходе поезда, и сказал, что кагор брать – только воду зря носить. Нет, Лёха, не зря мы взяли с собой кагорчика! Он спас нас в эту ночь! Бессонницей мы не страдали. Да и как не заснуть после напряжённых боёв первых двух дней.
Как же всё начиналось? Конечно же неблагоразумно. Зато здорово-о!

К нашему первому перевалу Иркиз мы вышли в третьем часу дня.
Пружина долгого сидения в поезде, ожидания пропуска в погранотряде Черкесска, сомнения успеваемости прохождения выбранного пути, неизвестность его. Всё развернулось и заработало! Мы идём сами, вдвоём – даже от этого принятого решения уже бурлит энергия.
Первый взлёт от Ледниковой фермы к красавцу водопаду Ак-Айры, да и сами ледяные струи этого водопада не смогли остудить моего пыла. Хотелось бежать! Бежать к ледникам Софии. Что перевал Иркиз! Пустяки, успеем! Километр перепада высоты – ерунда! Ещё пол дня впереди! Ленка моего пыла не разделяла, на прогулку к леднику не подбивалась - на неё действовала наша небольшая, но всё-таки высота, сердце её стучало часто, и шла она медленно. Акклиматизация, пройдет через день, успокаивала я её и себя. Однако меня Ленка отпустила сбегать в сторону от маршрута, на ребро горы Надежды. В надежде, что тогда наши силы уравняются. Неправы были обе.
Не надо мне было бросать Ленку…
Я выискала её на склоне в бинокль, когда возвращалась из-под ледника. Почему она ушла так недалеко? Я думала, что она уже на перевале. Ленка собирала дрова – молодец! Горелку мы не взяли – маршрут был разработан в поезде и то, что некоторые перевалы абсолютно без дров мы не знали. Непредусмотрительность теперь приходилось компенсировать дополнительной затратой энергии на сбор и переноску оных – ну и ладно!
Но почему она сошла с тропы и лезет не туда? Пока я лазала за ней, и мы по курумнику спускались обратно на тропу, вершины гор окрасились в ярко-оранжевый цвет – солнце садилось.
Ничего, успеем до темноты, твердила я про себя, рыся по тропинке. Вот и серпантин крутого взлёта к перевалу. А Ленки-то сзади далеко не видать… акклиматизация… Бегу обратно, забираю у Ленки рюкзак, но она не догоняет меня даже налегке. Но здесь вставать абсолютно негде – голые курумные склоны. Наверх, только наверх! В один приём залезаю на перевал, внизу за ним блестит Софийское озеро – красота! Однако спуск вроде крутой. Скоро совсем стемнеет, но я не ищу тропу спуска, уверенная в том, что он не сложен. Спускаюсь за Ленкой, вместе вылезаем на перевал. Уже совсем темно, дует ветер. Седловина перевала совсем небольшая и очень неуютная – голые камни.
- Давай здесь заночуем, - предлагает Ленка.
- Да ты что! У озера ночевать будем, – безапелляционно заявляю в ответ. - Доставай фонарик.
Где спускаться – непонятно, но я уверенно иду прямо вниз. Плотная мелкая сыпуха не держит, слишком круто, вылезаю обратно и быстренько, пока Ленка не заподозрила опасности, иду правее.
- Здесь нормально, - уверяю Ленку, - но сразу не спускайся, подожди, чтобы камни на меня не спускать.
Однако нормально не очень, можно идти только на 4-х конечностях лицом к склону. С рюкзаком чувствую, что могу слететь, поэтому спускаю то рюкзак, то себя. Лезу вдоль скал, зову Ленку и продолжаю спуск. Вот уже можно и рюкзак надеть. А вот уже можно встать, отклонившись от склона. Крутой участок позади, добираюсь почти до озера и останавливаюсь у большого камня с пирамидкой-туриком – я на верном пути.

Жду. Жду. Начинаю подмерзать. Где же Ленка? Неужели придётся идти туда второй раз? Усталость уже добралась и до меня. Спина ноет. Ещё чуть - чуть подожду… Нет! Конечно, нужно идти! Ведь даже мне местами было страшно. Каково же ей? Опять бросила человека. Идти в своём темпе проще всего. Тоже мне, руководитель…
Оставляю включённый фонарь на рюкзаке. Налегке в темноте вылезаю под скалы. Залезаю вдоль них выше. Вот и свет Ленкиного фонарика.
- Ленка! Ты что не идёшь?
–Я боюсь – доверчиво, тоном маленького ребёнка, сообщает мне Ленка.
Разве можно тут рассердиться? Долезаю до Ленки, забираю рюкзак, из него сыплются дрова, закрепляю их покрепче.
- Давай Ленка, лезь за мной. Скалы – это монолит, надёга. Держись за них и спускайся.
Вот уже виден призывный свет моего фонаря и вскоре мы выходим прямо на расчищенную площадку под палатку над гладью озера.
- Ух, Ленка, хотела меня без воды ночевать заставить! Не дождёшься! – радуюсь я.
Из-за горы вот-вот выйдет луна. В нашем ущелье на склоне светлой полосой белеет нечто. - Облако, – говорю я.
- Ледник, – гадает Ленка.
Небо в звёздах. Холодина! За большой каменной глыбой не дует, закрепляем на ней тент одним концом, другой оттягиваем на Ленкину горнолыжную палку. У нас получается уютная низкая берлога. Звёзды под тентом расплываются, как блюдца.
Ночью Ленку будит сильное сердцебиение. Акклиматизация… А ведь высота всего около 3000 метров.
- Лежим как в могиле, в голове надгробная плита – смеётся она, разбудив меня. Принимаем лекарство – кагор – и страхи уходят. Ярко светит лунища. Блестит нижнее озеро – всё это мы лёжа наблюдаем из нашего логова.
- А всё-таки это белел просто курумник на склоне, освещённый луной – заключаем мы.

Мы просыпаемся в удивительном мире – под нами над гладью нижнего Софийского озера панорама гор, вершины их освещены солнцем. Верхнее озеро, у которого мы стоим, обрамлено крутыми осыпными со снежниками склонами. А цвет воды – лазурный!
- Ну что, Ленка, залезем ещё разок на перевал при свете – предлагаю я.
- Нет! – категорически отрезает она.
На нижнем озере обитают люди, там стоит палатка. Идём гулять на обзорную горочку за озером и встречаемся с двумя … тоже девочками! Чуть-чуть постарше нас.
-Горам все возрасты покорны, - смеётся Галина. - Вот скоро выйду на пенсию, ещё больше буду путешествовать.
А они думали, что вчера ночью с перевала спустились крутые альпинисты и восхищаются нами. Мы и сами горды собой, только теперь-то мне ясно виден хороший спуск левее перевала. А мы в темноте рубились под скалами…
Идём на перевал Кара-Джаш. На подходах к нему скачем по нагромождениям огромных скальных обломков. На подъём ведёт хорошая тропа. За перевалом восхищаемся красотой озера Кратерного, лежащего в провале скал. Вода его синяя-синяя, цвет совершенно неестественный.
Так в прогулках, купаниях в озёрах, неспешных обзорах красот проходит пол дня. Но ведь впереди только спуск. По крутым каменистым осыпям валим вниз.
Тропа то пропадает в камнях, то снова находится, выбитая на зелёных лужайках. Вот она уходит в сторону от ручья, на сухие остепнённые склоны. Уходим по ней от ручья. Видимо, это было неверным решением и нам нужно было продолжать спуск вдоль ручья, но что с нас взять… Мы же неблагоразумные. Не подготовились, девушки, не спросили совета мудрых…
Далеко внизу местами видны изгибы реки Псыш. Как же она глубоко внизу! Как здесь спускаться? Тропа разветвляется, расходится траверсами по травяным склонам выше границы леса. А граница леса обрывается скалами, поросшими соснами.
Спускаемся к первым соснам. Как хорошо здесь пахнет горячей хвоей, смолой, теплом сухих трав! Дрова. Ровная площадка для палатки. Так и хочется прилечь. Только воды нет и в помине, и время ещё детское.
Крутой желоб распадка уходит вниз. Он сплошь порос рододендроном. Вроде вначале в них угадывается тропинка. Внизу просматриваются кудрявые жёлтые кроны клёнов. Принимаю решение спускаться по жёлобу. Только что там ниже, за крутым перегибом?
Ветви рододендронов – они как верёвки. Спускаюсь словно дюльфером, перебирая руками гибки ветви. Иногда сползаю на пятой точке, хватаясь руками за те же ветви.
За перегибом начинается сыпуха в жёлобе – это уже опасно. Собираюсь с силами и карабкаюсь обратно наверх, заворачиваю Лекнку со спуска, траверсирую жёлоб над осыпью и оказываюсь под спасительным пологом леса.
Итак, полосу скал с соснами мы прошли жёлобом, а ниже здесь шёл просто крутой залесённый склон. По нему нам предстояло спуститься ещё около 800 метров. Спуск затянулся до ночи.
Чем он кончился, вы уже знаете…

И почему я не намазала колено мазью? Всю ночь оно болело, напоминало о себе, стоило только шевельнуться, но благоразумные мысли окончательно проснуться и полечить его не пересилили сон.
Утром я поняла, что всё равно пойду на перевал Айюлю, даже с больной ногой и от этого решения становится легче. И Ленка за ночь вроде изменилась – Анапу не вспоминает.
Спуск в обход скал находим совсем рядом. Однако ступать мне даже хуже, чем вчера вечером. Ленка отдаёт мне свою горнолыжную палку. Как же я медленно спускаюсь… Домечталась подруга, чтобы мы с ней наравне шли. Ещё час мы потратили на эти последние 200 метров спуска в сухом распадке.
И вот оно – чудо: вода в ручье! Вода! Сколько хочешь. Сначала мы пьём просто так, потом делаем костёр и – пьём, пьём и пьём чай. Ленка про запас набирает с собой полулитровую бутылочку, хотя дальше нам предстоит вести путь вдоль речек и ручьёв.
Навесной мост через реку мы заметили ещё со спуска – бродить не приходится. А дорога вдоль Псыша – просто прогулка. Я хромаю, но бегу вприпрыжку и снова обгоняю Ленку. Мы ещё повоюем!
Начинаем подъём вдоль речки Белой к перевалу. Речка падает ступенями-водопадами по крупным камням. Вдоль неё – ломовая тропа. А вот и почти красавец-водопад в скалах. Его надо обходить по крутому склону. Тропа уходит ввысь, но на ней трудно удержатся: на твёрдом грунте подошвы скользят. Карабкаемся просто по склону, цепляясь за траву и камни. Я лезу рывками от дерева к дереву, в ход идут ногти – очень полезная вещь, оказывается. Ленка опять сильно отстаёт, ей, похоже, страшно, но главное, она лезет. Молодец, Ленка!
Но вот склон выполаживается и дальше тропинка петляет по живописному лесу. Медленно, но верно приближаемся к его верхней границе. Ради экономии времени перекусываем с сырой водой из ручья, хотя есть все условия для полноценного горячего обеда: и дрова и сухая солнечная погода.
С безлесной части подъёма нам открывается панорама гор, на которых мы были вчера. Смотрится грандиозно. «Если бы мне сказали, что туда надо лезть, я бы ни за что не согласилась», - заявляет Ленка.
Предпоследний крутой взлёт под перевал дался нам с трудом. Добредаем до озера, лежащего среди голых курумников и находим большую ровную поляну для лагеря. Перевал от нас примерно в километре, но до него идут сплошные россыпи обломочных крупных глыб – чёрт ногу сломит. Благоразумно встаём на ночёвку. (Как оказалось, за весь поход это был единственный случай, когда мы разбивали лагерь при свете). Здесь останавливалось много наших предшественников–туристов – несколько очагов сложено из камней, расчищены места под палатки. Даже маленькая связочка дров валяется. На газонном, будто специально подстриженном склоне камнями выложен лозунг: «Миру – мир!» Мы не против.
С пустым рюкзаком отправляюсь на склон, где редкими пятнами разбросаны низкие кустики рододендрона. Сбор дров утомителен, рододендрон очень гибкий и живучий. Сухих веточек почти нет, что ж, будем топить сырыми, кушать ведь очень хочется.
Чтобы костёр горел нужно прилагать много сил – всё время раздувать его мощными «мехами» - большим ковриком и всё время подбрасывать новые порции веток, сухих вперемешку с сырыми.
На дальние вершины начинают наплывать облака, а закатное солнце окрашивает их в розовый цвет. Панорама гор всё время удивительно меняется – зрелище феерическое, тут уж не до костра. Фотографируем и любуемся. А костёр, оставленный без присмотра, «уходит». Облако приползает и к нам в гости, становится влажно, спешно ставим тент на двух палках – хорошо, что Ленка сделала себе посох из засохшего стволика ёлки. Это и запас дров на крайний случай, утешаем мы себя.
Первого и второго на ужин, как предвкушали, не предвидится – дрова кончаются. А вода всё никак не закипает – высота, однако тоже действует. Накрываем котелок пенкой. Засыпаем в него всё, что можно – сухое мясо, вермишелевый суп из пакетика. Добавляем гречку, колбасу, предварительно обжаренную на палочке, чёрные сухари, лук и много сыра. Приправляем диким аппетитом и фирменное блюдо «Айюлю» готово! 50 граммов под тост «Чтоб был легендой день вчерашний, чтоб был безумьем каждый день» после набора высоты 1120 метров быстро валит меня прямо под Ковш Большой Медведицы.

Опять выступаем на голодный желудок. Но голод особо не чувствуется – нагрузки у нас хорошие, желудки наши видимо уже сузились и вся кровь идёт к мышцам.
По влажным камням курумника ступаем аккуратно, медленно. Солнце в мглистом, сером ореоле высокой облачности. Надо успеть дойти за перевал до хороших дров, пока погода совсем не испортилась.
Перевал простой и широкий, под ним лежит озеро, только непонятно, как лучше идти дальше: тропа теряется. Небо затягивает зловещей дымкой.
Огибаем озеро справа. Какой же хаос огромных скальных обломков за перегибом склона! И даже спасительных туриков-пирамидок не просматривается. Но интуитивно иду правильно – на спуске встречаем маркировку тропы.
Слева открывается Олений перевал, припорошенный свежим снежком – он совсем не кажется оленьим – олень тут ногу сломит: всё в крупных каменных глыбах. Неуютно чувствую себя среди этого нагромождения камней, если тут накроет облаком и пропадёт видимость – можно легко заблудиться, сбиться с оптимального пути и долго бродить как муравей среди песчинок по холмам, грядам и провалам этой долины.
Но вот и конец этой крупноглыбовой морене. На поляне зелёного мха набираем сырых рододендронов, подвешиваем котелок на палочке-выручалочке, положенной на два рюкзака и пытаемся вскипятить воду. Какие уж тут макароны! Горячей не вскипевшей водой разводим картофельное пюре, пьём слегка заваренную водичку, она чуть тёплая. Нас незаметно накрывает морось и становится холодно. Сверху в долину сползают облака. В их разрывах просматривается ломовая, хорошо набитая тропа, серпантином вьющаяся на наш следующий перевал Дукка. Он совсем простой, по нему, видимо, перегоняют скот.
За перевалом снова крутой спуск. До границы леса идёт хорошая тропа, но дальше она уходит траверсом, мы же продолжаем спускаться через буково-пихтовый лес. После тренировки на склоне Псыша этот спуск кажется нам гораздо проще. Здесь практически нигде не приходится спускаться лицом к склону.
Вдали громыхает, приближается гроза. Вступительный ливень пережидаем под быстро растянутым тентом: мы как раз успели спуститься до долины Большой Лабы – до горизонтальной поверхности.
Дождь не кончается, стремительно темнеет, по старой лесовозной дороге бежим отыскивать место для лагеря – в долине старые заросшие берёзками непригодные для стоянок вырубки. А склоны вокруг слишком крутые.
На более пологом отроге у ручья (этак градусов 30-35 всего) и нахожу малюсенькую горизонтальную полочку.
Быстро растягиваем тентик, с фонариками мечемся по склону в поисках сушины, но её нигде нет. Ищу силуэты пней. Расковыриваю высокий стоячий трухлявый пень – есть! Внутренность сухая, легко крошится руками, разбирается на части. Выламываю и отбираю самые сухие куски, целую охапку – жить будем! На коленях заползаю под тент, выстилаю щепками костровую площадку рядом с опорным колом. На этот кол – Ленкину палочку выручалочку - привязываем ещё одну палку и подвешиваем котелок. Другой её конец упирается в склон.
Дрожа мелкой дрожью, приступаю к священнодействию разведения костра под крышей, на краю тента - мокрый полиэтилен не должен загореться Беспрестанно машу ковриком, раздуваю костёр. Дым трухлявой древесины, едкий- едкий, ползёт под тент, временами так задыхаюсь, что выскакиваю под дождь. Но пень не тухнет, он тлеет, тлеет и наконец вспыхивает.
Спальные места профилируем рюкзаками, гермомешками с едой, вещами. Спим в 2 яруса, ступенчато. Дождь несмолкаемо барабанит по крыше.
Спуск за день 1650 метров. Колени отдыхают…