От Пекина до Куньминя. Новогодний Китай 2010

Первым делом оказавшись в Юннане посетили местечко Лиминь - Лингуан.. Нельзя сказать, что это самая главная достопримечательность в этой китайской провинции, просто такая уж сложилась логистика. Место совершенно неизвестное внешним туристам, да и не похоже, что сильно раскрученное среди своих внутрикитайских путешественников. Например на карт Google Earth при предварительном планировании здесь обнаружилась всего пара фотографий, одна из которых моя. О существовании этого чудесного уголка нетронутой природы в глубокой провинции даже по меркам провинциальной Юннани узнал я случайно. В 2006 году заглянул в турагенства, все стены которого были испещрены надписями на китайском. Слава богу сопровожденным картинками, где я Лиминь - Лингуан и высмотрел. Наш верный спутник и помошник путеводитель Lonely Planet посвящает этому место ровно один скромный абзац.На самой верхушке горы не обнаружилось вообще никого, хотя на тропе пробежала группа каких-то азиатов. В 2006 году было еще более пустынно. Мы, да одинокий фотограф. Который попросил закурить на чистейшом русском языке и, как оказалось, работает в Шанхае, а здесь проводит свои короткие выходные. Место представляет собой достаточно долгий (около 40 минут) подъем по тропе наверх с красивейшими пейзажами по сторонам, мне почему-то напомнившими крымский Большой Каньон. Надо заметить что тропа постепенно приходит в запустение, что нетипично для китайских достопримечательностей, и возможно даже только хорошо. Но самое главное, здесь наконец-то стало тепло. По-настоящему тепло, что для обмороженных долгими сычуаньскими ночами путникам было крайне приятно.

Так уж получается, что выезжая из Лицзяна (уездного городка данной местности) непосредственно наверху всегда оказываешься вместе  с закатом. Там наверху вдруг все меняется. Мы оказываемся в месте с удивительным рисунком под ногами. Интересно как мои многочисленные друзья-геологи опишут этот феномен. Lonely Planet не долго думая обозвал всю это местность "областью фриковой геологии". Китайцы же назвали ее более поэтично: "Тысяча черепах, уходящих в небо". Это наверное и есть более описание, за сим прощаюсь, и оставляю наедине с фотографиями.

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Ползут и...

Ущелье Прыгающего Тигра – это один из самых популярных треккингов в провинции Юннань и во всем Юго-Западном Китае. Любой юннаньский guesthouse имеет на своем ресепшене описание этого треккинга, интеренет полон фотографий и схем, путеводители радуют многословными описаниями. Тем более удивительно, что треккинг практически безлюден. В самом ущелье как правило ни души, лишь ветер завывает завихряяюсь вокруг скальных выступов. Все дело в том, что достопримечательность эта по каким-то причинам не подходит для внутрикитайского туризма. Наверное потому что здесь надо идти пешком 2-3 дня, набирая высоту на достаточно крутом подъеме и ночевать в каких-то деревенских гвестхаузах. На это китайский турист не готов. И лишь европеец, американец или какой-нибудь случайный японец топает по тропинке нависающей над гигантской пропастью ущелья. Это кажется удивительным, но даже я, не любитель повторяться в своих путешествиях, топаю здесь третий раз. Чаще бывал только на Эльбрусе.

Ущелье образовано рекой Янцзы (здесь ее называют Джинша) прорезающей себе путь между двумя горными массивами. Массивы увенчены величественными пятитысячниками: Хаба 5400 м (северо-западный берег) и Юлун Сишань 5500 м (юго-восточный берег). Сама река течет примерно на уровне 1000 метров и соответственно получается ущелье глубиной 4 километра и протяженностью порядка 20. По легенде как-то раз тут один тигр умудрился перепрыгнуть с одного берега на другой. Что и послужило причиной названия ущелью. Как же ему удалось это совершить? Широта реки в самое сухое время года (январь) тут на взгляд нигде не уменьшалась менее полусотни метров. Очевидно что тигру помог гигантский камень, застрявший посередине русла, окруженный бешено бурлящей вспененной водой. В таком случае тигру оставалось пролететь всего-то двадцать метров. Впрочем так и остается загадкой, как он при этом умудрился вцепиться когтями в абсолютно каменный и вертикальный противоположный берег. Ну да пусть это будет его маленькая тигровая тайна. Таких камней помощников можно выявить в ущелье в двух-трех местах. Именно к первому из них подъезжают автобусы заполненные китайскими туристами, которые вываливают толпой на смотровую площадку, фотографируют камень и уезжают в дальнейший тур с полной уверенностью, что посетили Ущелье Прыгающего Тигра. Однако согласно большинству путеводителей и местным жителям тигр прыгал в другом месте, гораздо ниже по течению, уже в самом конце пешеходного трека. Чтобы попасть к этому камню нужно долго спускаться вниз, зачастую просто по вертикально висящим лестницам. Путника при этом окружает темень и холод. Прямой солнечный свет ко дну ущелья проникает буквально на несколько минут в день. Путь этот вначале постоянно закрыт, надо ждать восхода, спускаться час и подыматься два. В общем тратить на это полдня, по этому я так ни разу и не спустился. В Ущелье Прыгающего Тигра и без этого камня очень много прекрасного.

Треккинг начали настолько рано, что совершенно честно не обнаружили офиса по продаже билетов, шлагбаума, кассы и всего подобного. Возможно все дело в том, что местность глубоко сельская и мы просто прошли не тем полем, или в том, что не сезон. Основным сезоном считается тут апрель-май, когда все ущелье в зелени и утопает в цветах. Наше январское ущелье оказалось скорее желтым, чем зеленым, много высохшей травы и кустарников. Зато воды Джинши оказались вполне нормального зеленовато-салатового цвета. В отличии от ярко-желто-оранжевого цвета в октябре 2006 г. Утро в разных частях ущелья наступает по разному. Все зависит от рельефа горной гряды на противоположном берегу. Солнце появляется именно оттуда разрезая серую холодную реальность своими яркими лучами. Едва только это происходит каждый путешественник застигнутый в разных точках тропы останавливается и начинает переодеваться, настолько становится жарко. Именно на треккинге вдоль Джинши (правда не на этом, а на следующем) термометр показал рекордные для поездки плюс 30. После замерзания холодными ночами в соседней Сычуани для нас — это приятная неожиданность.

На это ущелье существует множество карт. Абсолютно все они не соответствуют местности по масштабу и ориентации. Это схемы, принадлежащие какому-то конкретному гвестхаузу, где этот гвестхауз будет крупно выделен, так, что складывается ощущение о невозможно пройти ущелье не заночевав в нем. Однако схематически все объекты обычно расположены верно и между ними указано расстояние измеряемое «в часах ходьбы». В ущелье три пути. Нижний — для автотранспорта, верхний — для пешехода, и самый верхний. Найти последний непросто, а ходить по нему решительно не рекомендуется никому. Тропа там проложена нечетко, скот по ней не ходит, периодически туда забираются туристы (или по ошибке, или специально) и нередко гибнут сорвавшись где-нибудь в пропасть. Самый верхний путь обозначен далеко не на всех схемах.

Треккинг можно совершать в двух направления. Вниз по ущелью и вверх. Это если смотреть относительно течения реки, относительно же перепада высот то в обеих случаях путника сначала ждет тяжелый подъем вверх, потом продолжительный переход с незначительными колебаниями по высоте, а в конце — спуск вниз. При пути вниз по ущелью (от Куату до Дажу) мы имеем более удобную заброску в к началу трека, и совсем непредсказуемый выход из него. В районе Дажу переправа может работать/ не работать, а из самого Дажу уходит один автобус в сутки, да и вообще кого-то найти, чтобы заплатить за вывоз в цивилизацию отсюда, будет крайне проблематично, но нам удалось (об этом позже). Зато несомненный плюс выезда из Дажу (а не въезда в него) в том, что не надо покупать какой-то малопонятный, но очень дорогой билет (в 2006 году он стоил 250 юаней). Это билет вовсе даже не в Ущелье Тигра, а в заповедник Снежной Горы Нефритового Дракона, который путник направляющийся в Ущелье Тигра просто проезжает обычно насквозь. Дорога из себя в этом месте представляет два отдаленных друг от друга полотна одностороннего движения, а шлагбаум с кассой есть только на той дороге, где движения из Лицзяна на север. Если не переправляться через Джинша, то пожертвовав катанием на прекрасной ржавой барже с древним мотором а также пасторальными пейзажами Дажу, можно отправиться далее на север до Шангри-Ла, мимо травертивных полей Баошатуй и природного парка с озером Жемчужной пагоды и другими. Дорога там не очень популярная, транспорт надо искать сильно заранее (еще в Лицзяне). Впрочем это все уже отдельный рассказ. Мы же решили свое путешествие продлить таки паромом через Джинша и далее на северо-восток.

При пути вверх по ущелью (от Дажу до Куату) мы имеем уверенный и безпроблемный выезд из Куату в любом направлении (на север в сторону Шангри-Ла или на юг в сторону Лицзяна). Сам треккинг мне в этом направлении тоже больше понравился. Хотя кончено были такие факторы как: первое знакомство с Ущельем и более влажный (зеленый) период года. Но вот есть например водопад, низвергающийся прямо на тропу. Он прекрасен, как и все вокруг, но если вы его еще и пересекаете под прямым солнечным светом (не в тени окрестных склонов), то водопад погружает путника в ауру радуг, образующихся как и на всех водопадах в мелкой водяной пыли. Вот только беда в том, что прямой солнечный свет падает на водопад тут похоже не более 4-5 часов в сутки, и попасть под него возможно только выходя утром со стороны Дажу (а именно Тина Гвестхаус). Вообще пройти под ним очень непросто: надо дождаться штиля, и быстро пробежать. Если же дует мощный ветер, то намокаешь моментально еще на подходах, т.к. теб накрывает водяным шлейфом. Также, идя в этом направлении, обнаруживаем, что мощный и трудозатратный подъем «24 поворота» становится спуском. Аналогичный же набор высоты был совершен рано утром, ногами полными сил после сна и завтрака. Идя в другом направлении к «24 поворотам» подходишь не сразу, а уже слегка измотанным и опаленным жарким солнцем. Впрочем нас, уже протоптавших монорельс Эмейшаня, подъемы в Хуанлуне и Хуа Шани какими-то «24 поворотами» не запугать, легко подымаемся вверх.

Еще легче и быстрее, обгоняя путников мчится какая-то бабка увешенная корзинами. Причина такой спешки становится понятна: раз на тропу вышли туристы — пора организовать какой-нибудь сервис. Едва обогнав нас метров на 500 бабка утроилась и разложила на продажу кучу сувениров, а заодно и охлаждающих напитков. Но все, что мы купили у нее после продолжительной торговли — это немножечко ганджи. Впрочем путешествие было настолько интересным и увлекательным, что как-то даже выкурить до конца эту покупку так и не удалось. Спустя неделю перед входом в аэропорт Куньминя за полчаса до вылета самые большие любители лихорадочно добивали остатки травы в косяки и курили, но так и не успели выкурить все. Хорошо хоть на самолет успели в последний момент.

На самом верху «24 поворотов» - новая бабка. На этот раз она продает «Вид на Провал», а точнее — вид на ущелье. Мы от покупки отказались, залезли на более высокий камень и взяли «Вид на Провал» совершенно бесплатно. Виды надо сказать кончено впечатляли. Можно было бы сидеть и смотреть их до бесконечности, но нам пора в путь. За новым поворотом тропы — новый вид, и снова в путь. Вот промелькнул бамбуковый лес и показалась деревня. Я ее назвал «Первая пивная деревня». Во-первых потому что она была первой из трех деревень на пути, а во-вторых потому что в таких деревнях обязательно найдется гвестхауз с деревянным столиком на открытом воздухе. От столика будет еще один прекрасный вид, на этот раз сдобренный холодным пивом «Дали». После первой бутылочки будет вторая, а потом возможно и третья. Идти дальше решительно не захочется, однако надо. Кто-то уже ушел вперед, а остаться забытым и потеряться в этом бесконечно-разнообразном Китае совсем не хочется. Идем дальше. Надо заметить что разбрелись мы по тропе Ущелья Прыгающего Тигра на пару часов (межде первым и последним), но встретится в конце было несложно. Как несложно догадаться после Первой Пивной деревни последовала Вторая Пивная и Третья Пивная. Четвертой было поселение, где тропа спустилась наконец таки к автодороге, которая в свою очередь многократно изогнувшись приподнялась наверх. В этом поселении находится замечательный Тина Гвестхауз. Окончание пешей части пути. Спуск происходит в уже потемках с мощным аккомпанементом завывающего ветра. Солнце уходит, скалы остывают, воздух тоже. Происходит перераспределение воздушных потоков в узком ущелье. Сухо и подымаются столбы пыли. Ощущаешь себя вроде еще не совсем старым, однако на финише из всех частей тела песок прямо так и сыпется.

В принципе можно пойти дальше по дороге до переправы, и многие так и делают. Но там уже дорожный асфальт (иногда засыпаемый камнепадами и заваливаемый оползнями), и в принципе ничего нового. Весь треккинг легко проходится за 7-8 часов пешком (от Куату до Тины), хотя некоторые иностранцы удивлялись такой скорости, они идут тут обычно 2 дня (останавливаясь в Халфвей Гвестхаусе во Второй Пивной деревне). В 2006 году Трощенко прошел весь этот треккинг за 4 часа, но то Трощенко, он пиво не пьет...

Во время пути может случиться пробка. А именно — на узкой полочке на из-за поворота навстречу путнику выйдет стадо коз. Они заполняют собой решительно все пространство, кажется, что деваться некуда. Однако встретив препятствие они уверенно его огибают карабкаясь по стенам выше или ниже. Смотреть на них страшно, но козы умеют это делать, им не привыкать. Совсем другое дело — лошади или коровы, табун словно поток воды, плавно огибает препятствие, иногда обтирая свои бока о путешественника. В 2006 году на нас из-за угла вылетел взмыленный осел, испуганно вращая выкаченными глазами. С осла разлеталась в разную сторону поклажа в виде рюкзаков и корзин. Мы едва успели прыгнуть в сторону, слава богу склон в этом месте позволял прижаться к стенке... Спустя пять минут пробежал взмыленный погонщик осла, а спустя час мы встретили расслабленно идущих европейцев — хозяев рюкзаков.

Напротив Тина Гвестхауз, загораживая все небо вверх и всю пропасть вниз, стоит скалистое величие противоположного берега Ущелья. Можно до бесконечности сидеть на террасе и всматриваться в эти обрывы. Стена молчаливо дышит в ответ и наблюдатель с ужасом осознает все свою крохотность и ничтожность по сравнению с дикими геологическими и гидрологическими силами сотворившими этот мир. Несмотря на то, что верхушки гор находятся на высоте 5500 метров снега и ледников нет. Он просто не задерживается на вертикальной стене. С противоположной стороны, повернутой к Лицзяну снега и ледников достаточно...

Хозяева Тины очень смешливые и приятно-общительны, несмотря на то, что английский знает только одна молодая девушка. Китайцы тут стар и млад постоянно играют в маджонг или карты, а возможно смотрят свой телесериал. Попадаешь к ним в семью, словно какой-то дальний родственник или знакомый, тебе не поражаются и не переключают внимание. Они удивлены до неудержимого смеха совсем другим: эти лаоваи спят вдвоем на кровати! Вот это да. А еще удивительно, что один из них тут в третий раз. И возможно, что не последний. Хорошее место, сюда возвращаться и возвращаться...

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Ущелье Прыгающего Тигра

Во время путешествия хотелось окунуться во что-то такое, о чем изначально не было ни малейшего представления. Попасть в такое место, про которое подробный путеводитель по юго-западному Китаю промолчал бы или скромно сообщил всего пару предложений. А прочие источники, найденные по ключевым словам-топонимам набранным в английской транскрипции в поисковых системах давали бы одну-две фотографии без подробностей. Именно таким местом и оказалось продолжение треккинга Ущелья Прыгающего Тигра далее на Восток.

Прежде чем туда попасть надо было выбраться из Ущелья Прыгающего Тигра. На переправе путников подкараулила сильнейшая песчаная буря. Спрятавшись за немногочисленными уступами и камнями, закутавшись в платки и капюшоны мы ждали, когда же ржавый баркас, причаленный к противоположному берегу начнет осуществлять перевозку пассажиров. Спустившиеся к этой же переправе крестьяне жестами показывали сильный ветер и предостерегали от камней, сыпавшихся с крутых прибрежных склонов. Волны поднятые ветром на Цзиньша шли против течения изрядно обмелевшей к зиме реки и было непонятно даже куда воды движется больше. Казалось, что никаких изменений не происходит и соответственно повода к началу работы парома нет, однако крестяне ждали и их количество все увеличивалось. Наконец баркас тронулся, и в течении всего пары минут пересек реку. В проржавевшую лодку грузится полтора десятка русских (с рюкзаками), столько же колоритных крестьян в национальных одеждах, один осел, один петух (переносимый за связанные лапы) и огромная козья нога (чей-то предполагаемый ужин).


Неторопливый лодочник


Вид от Дацзю на переправу

Дацзю, что на противоположном берегу реки больше напоминал какое-нибудь провинциальное мексиканское поселение, нежели китайскую деревушку. Выжженная ярким солнцем равнина, скудные засыхающие земляные наделы. Тут и там попадаются кактусы, один из которых (опунция) дал вполне съедобный и сочный плод. Поместья (вроде ранчо) с изнывающими от жары и лени хозяевами. Зато с тенистыми двориками, где журчит фонтанчик с водой и продается холодное пиво. Огромных усилий стоило не поддаться всеобщему тепловому отуплению и расслабленно развалиться в кушетках. Уговорами и размахиваниями рук загоняю своих со-путешественников в каким-то чудом найденные микроавтобусы. (Удалось вызвонить с помощью хозяина одного из “ранчо” и его знаниям пинглиша). Кроме этих двух машинок никакого транспорта в Дацзю не обнаружилось, лишь переполненный автобус (единственный в день) помахал нам своим удаляющимся в столбе пыли задом.

Минивэны довезли нас до центра очередного китайского Национального Парка. На этот раз Парк посвящен Снежной Горе Нефритового Дракона. Или Юйлунсюэшань по-китайски. Этот пяти с половиной тысячник прекрасно виден из Лицзяна, один из классических видов которого (да и всей Юньнани)– это как раз отражение горы в пруду Черного Дракона. Своей тыльной стороной Юйлунсюэшань смотрит на ущелье тигра. Там настолько крутой склон, что снег и лед на нем практически не держатся. Ну в общем-то казалось бы, гора как гора, таких в Китае, особенно в Тибете (а эту часть Юньнани по праву уже можно считать Тибетом в геофизическом плане) навалом. Да только не все так просто. Упорные в своем развитии туризма (в первую очередь внутреннего) китайцы взяли, да и построили на эту гору восходящую канатку. Могли б наверно построить и до вершины, да только человек – это достаточно сложно устроенный организм, он просто физически не сможет перенестись с относительно комфортных для него условий сразу на высоту 5,5 тысячи. Наверно поэтому канатку построена только до 4680 метров над уровнем моря, что тоже вполне высоко. Канатка на самом деле заканчивается чуть ниже, а до 4680 можно пройтись по хорошо проложенной дорожке. Вокруг простираются расщепленные трещинами величественные горные ледники, до которых альпинистам в различных прочих местах света приходится добираться неделями. Многие мои попутчики сразу же и обновили свой высотный рекорд (с 4000 установленных на автомобильном перевале перед Хуанлуном) до 4680 здесь. Предприимчивые торговцы помимо семечек и прохладительных напитков предлагают маленькие пластиковые одноразовые баллоны с кислородом. Вроде как чтобы подышать там на высоте. Я попробовал, и решительно никакого кислородного опьянения не почувствовал. Чтобы вообще что-то почувствовать (а в первую очередь на такой высот неподготовленному визитеру следует чувствовать “горную болезнь”) надо тут провести хотя бы полдня, а то и больше. Чтоб организм начал болезненно перестраиваться. Объяснить все можно простой аналогией: выбегаешь зимой из дома неодетым на улицу. Первых 5 минут еще ничего, нормально можно существовать, а вот дальше уже начинаешь мерзнуть. Так и на высоте, только пятиминутка растягивается на несколько часов, как правило до первой ночевки на данной высоте. Ночевки конечно же тут не предусмотрены, гостиниц никаких нет, в 18.00 всех гуляющих по дорожке и смотровой площадке туристов начинают выгонять вниз, обратно на грешную землю, не дай бог кто-нибудь задержится тут. А задержаться тут есть зачем, например многие внутреннекитайские туристы с восторгам трогают руками снег и лед, играют в снежки и катаются на импровизированных санках. Впрочем когда вечером теплое юньнаньское солнце  исчезает за зубцами нависающей прямо над площадкой  Юйлунсюэшань становится по высокогорному холодно и неуютно, так что почувствовав укусы настоящего холода китайцы поспешно ретируются отсюда.







Весь транспортный туристический поток из под основания Юйлунсюэшань уходит на юг в Лицзян, однако наши планы двигаться на восток в Шитоучен. Это и есть то место, где мы отходим от традиционного и уже пробитого сотнями путешественников пути. Уже давно стемнело, а конца дороги все нет и нет. Узенькая полоска асфальта петляет по склону какой-то гигантской пропасти и водитель испуганно выжимает перед каждым поворотом клаксон. Разъехаться тут двум встречным автомобилям кажется малореально. Наконец появляется множество огней и машина останавливается. Водитель уверяет нас, что мы у цели. Однако недоверчивые лаоваи что-то жмутся, возмущаются, и насиженные места внутри машины не покидают. Тогда водитель собственным примером показывает куда идти, я и Ромка идем следом, проверяя, куда ж это он на привез. Спустя 30 минут спуска в кромешной темноте по каким-то тропкам резко вниз среди кустарника мы оказываемся в каменном лабиринте узких улочек. Это действительно город Шитоучен и действительно что-то похожее на отель, совпадающий названием с описанным в Lonely Planet.

Весь транспортный туристический поток из под основания Юйлунсюэшань уходит на юг в Лицзян, однако наши планы двигаться на восток в Шитоучен. Это и есть то место, где мы отходим от традиционного и уже пробитого сотнями путешественников пути. Уже давно стемнело, а конца дороги все нет и нет. Узенькая полоска асфальта петляет по склону какой-то гигантской пропасти и водитель испуганно выжимает перед каждым поворотом клаксон. Разъехаться тут двум встречным автомобилям кажется малореально. Наконец появляется множество огней и машина останавливается. Водитель уверяет нас, что мы у цели. Однако недоверчивые лаоваи что-то жмутся, возмущаются, и насиженные места внутри машины не покидают. Тогда водитель собственным примером показывает куда идти, я и Ромка идем следом, проверяя, куда ж это он на привез. Спустя 30 минут спуска в кромешной темноте по каким-то тропкам резко вниз среди кустарника мы оказываемся в каменном лабиринте узких улочек. Это действительно город Шитоучен и действительно что-то похожее на отель, совпадающий названием с описанным в Lonely Planet.

Про Шитоучен действительно стоит рассказать отдельно. Он нас просто сразил и очаровал. Для начала выяснилось, что дорога закончилась, так и не дойдя до него пару километров. Просто тупик и разворот. В городе нет соответственно близкого к автомобилю, мотоциклу и даже велосипеду. Весь транспорт – пешеходный и гужевой. Соответственно на улочках вполне допустима широта порядка метра, резкие перепады уровня каменной кладки мостовой по высоте и неожиданные резкие повороты. По улочкам радостно носятся свиньи, гуси, дети и китайцы. В городе есть ровно две совершенно очаровательных гостиницы. На первом этаже бильярд и маджонговый столик, кухня, киоск с чаем, лапшой, газировкой, полотенцами, носками и туалетной бумагой. На втором – очаровательные комнатушки минимального комфорта (по нашим понятиям) и максимального (чего тут вообще возможно было ожидать). Но самое впечатляющее — это звездное небо в квадратном окошке двора. Можно долго-долго сидеть на его дне в ожидании величественного выхода луны из-за гор на противоположном берегу ущелья. Восход этот едва ль уступает солнечному.

Город расположен амфитеатром спускающимся к Цзиньша. Кварталы города перемешаны с с рисовыми террасами. Где тут его начало, конец, верх или низ понять невозможно. Есть зато несколько центров, которые представляют из себя небольшие площадки нависающие над пропастью (вроде как городская площадь). Вечерами по выходным на них собираются местные красочно разодетые жители устраивают танцы. Шитоучен в переводе означает “Каменный город”. Стены домов и улицы сложены огромными кусками камня. Во всем этом хаотическом нагромождении чувствуется какой-то внутренний, понятный только местному жителю, порядок и молчаливое каменное величие. Город вполне справедливо называют китайским Мачу-Пикчу. Только в отличии от перуанского нагромождения камней этот город все ще жив, поскольку живы его обитатели.

В Шитоучене есть даже человек знающий английский язык. У него сложновыговариваемое длинное имя, поэтому он просил называть его просто: Му. Он самоучка, где-то раздобыл китайско-английский словарь и стал его учить. Иногда родственники или торговцы привозят с “большой земли” еще какие-то книги или газеты. Но главными его учителями становятся туристы. Через Шитоучен по его словам проходит примерно аж целых 7 групп туристов в год. Му подрабатывает проводником. И если пройдя самостоятельно Ущелье Прыгающего Тигра вам покажется, что проводники тут не нужны, идешь себе по тропинки вдоль ущелья и все, то вы жестоко ошибетесь. И в лучшем случае потеряете лишь кучу времени, а в худшем можно залезть так, что уже не выбраться...

Му мы искали недолго, было достаточно заговорить на непонятном языке, как нам сразу же набрали его номер и дали поговорить в трубку, после чего он сам пришел к нам. У Му  в 2010 году мы – первые туристы. И вообще самые первые русские здесь. Он идет вместе с нами и что-то про себя бубнит. Прислушались – оказывается повторяет русские слова! Самоучка владеет не только начальными навыками английского. Но и парой французских и немецких слов. Теперь он старается не упустить момента и выучить несколько русских, когда ж еще такой случай предоставиться! На прощание мы подарим нашему замечательному Му открытку с видами России и десятком слов с русско-китайским переводом, для него это бесценный подарок.

Треккинг Шитоучен-Лугу приходится сравнивать с Ущельем Прыгающего Тигра, ибо в особенности более не с чем. Хотя на самом деле в этом районе существует порядка полутора десятков самых разнообразных треков. Многие из них длительностью более недели и связывают озеро Лугу или Ущелье Тигра с природными объектами в соседней Сычуани. Но много недель – это к сожалению не наш вариант этой зимой. Хотя безусловно было бы интересно... Так вот, относительно Ущелья Прыгающего Тигра этот трек более заброшен. Местные жители по своим житейским и аграрным нуждам протоптали куда более приметные дороги, тропинка же этого трека зачастую поначалу просто теряется и лишь какими то одному Му известными приметами мы постоянно держали нужное направление.

Сычуаньское землетрясение отметилось и здесь, частично уничтожив тропу, так что пару раз мы просто карабкались вверх по осыпи. Если трек Ущелья Тигра проходит примерно вдоль ущелья, то этот трек большую часть времени занимается тем, что обходит “по верхам” многочисленные притоки-долины. Т.е. мы в основном шли не вдоль Цзиньша, а перпендикулярно к ней, то приближаясь, то удаляясь. И если бросить беглый вгляд на общую карту этой области – то покажется, что протяженность треков одинакова, однако из-за этого удаления-приближения фактически ногами пришлось протопать по второму треку в два раза больше. Ну и кончено же деревушки в Ущелье Прыгающего Тигра (прозванные мною “пивными”) кажутся просто каким-то центром цивилизации по сравнению с деревушками здесь. Местные деревушки совсем аутентичны, в каждой мелочи, это вообще другой мир, из которого во внешний мир ведет лишь узенькая тропинка, возможно еще и некруглогодично проходимая...

Бросив взгляд из Шитоучена на север, в направлении предполагаемого пути становится немного страшновато. Ущелье Цзиньша перегораживает скальный гребень ощетинившийся зубами-гигантскими каменными пирамидами. И лишь на подступах к перевалу (немногочисленные источники именуют его Prince Pass) видно, как тропка цепляясь за какие-то уступы подымается все круче и круче, а потом вдруг ныряет в туннель! Местные жители пробили его тут оказывается уже очень давно, больно уж неудобно было ходить через сам перевал. За первым туннелем 50-ти метров длиной последует еще один семидесятиметровой. На другой стороне тоннеля мы попадаем словно в другой климатический пояс. Вместо высохшей травы и кустарников — буйный хвойный лес. Также начался фрагмент закарстованной области. Это видно при взгляде на скалы: гигантские провалы и проеденные водой узкие водосточные ходы. Только возде тропинки трижды входы куда-то вниз, и Му изумляется, зачем это его новые иноязычные спутники лезут куда-то вниз в эти дырки, куда сами аборигены обычно всего лишь сбрасывают мусор. Впрочем путешествие у нас вовсе не спелеологическое, поэтому разведку подземных полостей прекращаем и продолжаем путь дальше.

Спать ложимся на какой-то сельской ферме. Кажется здесь производят черный перец, он в состоянии «горошка» навален кругом огромными мешками. Лают собаки, кудахчут птицы, блеют коз, возятся в загоне свиньи. И все тоже безумное звездное небо над головой. Комфорта на этот раз совсем никакого, зато полная аутентичность. Единственный раз за путешествие используются спальные мешки, привезенные с собой. Тут неожиданно холодно, пусть и не меньше нуля, но около того. Это сильно контрастирует с рекордной для всего нашего путешествия температурой +30 градусов по Цельсию, зафиксированной безветренным днем на склоне горы во время треккинга.

За следующий день быстренько добегаем до деревеньки Фыньхэ (Fengke). Здесь еще одно соединение с внешним миром в виде дороги. В деревушке появляется школа и множество магазинов. Снизу, у основания — переправа на противоположный берег Цзиньша. Вообще видно, что через пару лет здесь (как и в Дацзю) будет мост. Работы уже вовсю ведуться. Пока же — плывем все на таком же заржавелом баркасе неторопливо покачиваясь на серо-зеленоватых волнах. Переправа в обоих случаях неавтомобильная, а лишь пассажирская. Далее треккинг взбирается вверх красивыми лиственными и переваливает через 3500-ный перевал, чтобы выйти к Йоннину, откуда уже совсем недалеко до Лугу. Но у нас уже совсем нет времени, на противоположном берегу переправы находим минивэн и грузимся в него, дабы уже вечером оказаться на берегу озера Лугу. Мы прощаемся с нашим замечательным Му. Будете в тех краях — передавайте ему привет и несколько новых слов своего родного языка.

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image Треккинг Шитоучен - Фыньхэ - Лугу

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image

Озеро Лугу расположено на высоте 2685 метров над уровнем моря, и тем не менее не замерзает круглый год. Здесь, как и почти во всей Юньнани примерно одинаковая погода (в температурном плане) и лишь немного меняется количество влажности и осадков. Прямо по озеру проходит граница Сычуани и Юньнани, что в общем то символично для нашего путешествия в целом. В озере несколько островов, походящих по форме на зеленые лодки бороздящие воду, и три полуострова, значительно выдающихся вглубь озера. На острове Heiwawu расположенном в самом центре озера обитает множество птиц. Также один из островов связан с берегом путем, проложенным камнями на воде.

Вообще же в целом своей формой Лугу Ху (Ху — это значит озеро) напоминает копыто лошади, вытянутое  с севера на юг, и более узкое с востока на запад. Площадь 48,5 квадратных километров, а максимальная глубина 93,5 метра. Водоем совершенно не испорчен никакими промышленными предприятиями, вокруг только чисто аграрное земледелие. Ну и конечно рыбная ловля. Но даже лодок моторных я на нем не видел (хотя утверждать о полном их отсутствии не берусь).

Цветовая гамма озера постоянно меняется в течение дня. Утренний туман, смешанный со светом восходящего солнца, придает озеру оранжевый жар. Позже, когда солнце заставляет холмы бросать свои тени на воду, появляется нефритовый цвет, так обожаемый китайцами. Ни в одной стране мира в описаниях и названиях не встречается так часто прилагательное «нефритовый». Днем поверхность воды отражает ярко-голубое бездонное небо, хотя при этом дно озера отлично просматривается из-за прозрачности воды. Спокойное и томно-зеленое вечером озеро становится совсем уж умиротворяющим ночью, когда солнце садится. Лишь небольшой нежный ветер и слабая водная рябь. Озеро не замерзает круглогодично, температурный режим тут практически постоянен (как и по большей части Юньнани), лишь колебания уровня осадков и влажности. Весной и летом больше зелени и цветов.
 
В начала 20 века в этих местах побывал известный американский путешественник и сотрудник National Geographic Джозеф Рок. Его статьи всколыхнули интерес к таким понятиям как Шамбала и Гималаи вообще. Под впечатлением его репортажей Джеймс Хилтон пишет книгу «Lost Hotizon», где впервые появляется Шангрила. Нынче этим именем назван, например, уезд Дечен-Тибетского автономного округа провинции Юньнань (это на север северо-запад от Лицзяна и Ущелья Прыгающего Тигра). Озеро Лугу Джозеф Рок описывал как: «возможно последний рай на Земле».

На берегах озера живет удивительный народ и это пожалуй главная особенность озера. Народ называется Мосо. У них например нет письменности, а то что выдается за из письменность — на самом деле письменность соседнего народа Наси (о нем я расскажу в разделе Лицзяна). Характерные женские головные уборы в форме черных лодочек и преобладание розовых цветов в национальной одежде. Наси например в Лицзяне и Шитоучене ходили все в синем. Но самое удивительное качество Мосо — они сохранили систему матриархата. Семьи живут как правило клановым образом вокруг главы семьи — какой-нибудь почетной матери-бабушки. Нет никакого институт брака. Мужчины остаются в женском доме как помощники, а близкие отношения длятся, пока любимым нравится их поддерживать. Дети воспитываются женщинами, и используют фамилию своих матерей.

Обычная ситуация, когда все светлое время дня мужчины живут и работают в семье своего клана (матери), и лишь под покровом ночи отправляются на свидание со своей любимой. Причем такая ночная явка совсем не обязательна, как и не обязательно встречаться именно с одной и той же женщиной. Настоящий рай для мужчин. Можно постучаться ночью к любой молодой девушке, он откроет, и самостоятельно решит, впускать ночного гостя или нет. Решение таки за ней (это ведь матриархат), и никто не смеет ослушаться и возмутиться  отказу. На двери каждой молодой девушки вбит крючок. Если девушка уже занята на ночь, то на крючке висит шляпа ночного гостя, дабы посторонние зазря не стучали и не беспокоили. Все мужчины народа мосо носят большие красивые широкополые шляпы чем-то похожие на ковбойские, словно бы хвастаясь у кого шляпа красивее и больше. Некое подобие петушиных хвостов. Настоящие мачо мосо прямо таки. Не смотря на такие казалось бы фривольные нравы многие пары живут таки долго и счастливо именно со своим любимым.

Утром, едва запоют петухи, ночным визитерам снова пора домой. Как правило на лодке, ведь мосо — озерный народ. Деревушки разбросаны по берегам на многочисленных полуостровах. Местность горная, долгое время нормальных дорог по берегу озера не было (да и сейчас они далеко не везде). Вообще же непростая доступность озера позволяет ему пока еще не быть растоптанным глобальной цивилизацией, хотя первые шаги в этом направлении уже сделаны. С 1980-х годов озеро стало популярным объектом внутрекитайского туризма. Многие мужчины едут сюда за легким и доступным сексом, постепенно разрушая саму уникальную культуру матриархального общества. С миром Лугу соединяет единственная дорога, по которой надо трястись 7-8 часов в одну сторону из Лицзяна (уже ставшего крупным туристическим центром с аэропортом). Есть еще одна дорога — в Сычуань, но по ней нет никакого туристического транспорта, да и выходит она в Сичан (китайский космодром). Туристов там значительно меньше, да и ехать по ней гораздо дальше. В интернете мне попадались сообщения о намерениях построить на Лугу аэропорт. Что в целом ставит это озеро в один ряд с такими местами как: Аральское море, снега Килиманджаро, многие тибетские аутентичные области и т.п. А именно: спешите увидеть в ближайшее пяти- десятилетие, пока глобализация не поглотила и не уничтожила.

Особенно интересно прибывать сюда путем треккинга, как прибыли мы (от Шитоучена и реки Цзиньша, с запада, заглянув по пути еще и в тибетский монастырь городка Йоннин).  Время совершенно не позволяло подетальнее изучить озеро, да и просто погрузиться в тихую сельскую жизнь местного матриархатного общества. Впрочем это неудивительно, на все про все в Китае этой зимой отведено 18 дней. Ни в одном месте более дня не задерживаемся. На берегу есть несколько не очень шумных туристических поселков, целиком состоящих из новых гостиниц (построенных в старом стиле). По вечерам работают бары и караоке, и даже наблюдаются народные песни и пляски, впрочем после треккинга мы как-то больше по китайской гастрономии соскучились. А утром следующего дня, приодевшись в яркие спасжилеты мы совершили лодочную прогулку на безлюдный островок, находившийся в центре озера и увенчанный небольшим буддистским храмом. В местных гостиницах практически нет англоговорящих людей (туристы на 99% внутрекитайские). Сюда просто приезжают например на корпоративный отдых. В отелях организовано автобусное сообщение с Лицзяном (не очень регулярное), а также множество вариантов активного отдыха, основными из которых являются прокат велосипедов и лодок по окрестностям.

Мне же всегда самым интересным казались треккинги, одним из которых мы сюда пришли. Возможно прийти или уйти отсюда и другими вариантами, не только со стороны Цзиньша, но и с севера, из мощных сычуаньских горных массивов. Есть несколько замечательных и интересных маршрутов, но все они требуют не просто нескольких дней, а скорее неделю и более. Зато такими путями можно попасть не сколько в какую-то соседнюю долину или плато, а скорее даже в соседний век, и попытаться увидеть и почувствовать что-то такое, что увидел в этих местах Джозеф Рок.

Image 1 of 1 Maximize imageRestore image

Лицзян — это удивительное и ни на что другое не похожее место. Тут весь юго-западный Китай словно обрушивается на вас своим очарованием и буйством разнообразных красок и своих особенностей. Уж не знаю кто там кому побратим, но я смело в своих рассказах друзьям обычно называю Лицзян китайской Венецией.

?Поводом к тому служит разветвленная система речек-каналов хаотично разбившая всю старую часть города на множетсво островов. Местные жители прямо с крыльца стирают белье или, спустив из окна ведро, черпают воду для готовки или поливки цветов. Ручеек может запросто протекать и прямо через дворик. В каналах тем не менее чистая и прозрачная вода, причиной чему – ее проточность. Ручеек-канал находится в постоянном движении. Доказательством чистоты могут служить стаи золотых рыбок стремительно носящихся по каналам или стоящих косяками перед какой-нибудь преградой. По вечерам, когда стемнеет жители и гости города запускают плавать фонарики посаженные в лодочки из листьев. Зрелище совершенно завораживающее, особенно вкупе с висящими на всех прибрежных домиках и горящими красным светом фонарями.

Улицы Лицзяна замощены булыжником, множество пешеходных мостиков перекинуто через речки-каналы. Фасады домов украшены резьбой по камню и дереву. Тут нет высоких домов и стен-заборов. На улицах Старого Лицзяна вы не встретите автомобилей. Все дома тут  малоэтажны и прибрежным, с выходом на ручей. Если забраться в пагоду (Kegong Tower) на вершине Львиного холма, что западнее старого города, то взгляду откроется бескрайнее море серых черепичных крыш. При взгляде на север над этими крышами вдалеке на горизонте подымается мощный массив Юйлунсюэшань покрытый вечными снегами. Кстати самый классический вид всей Юньнани – это  Снежная Гора Нефритового Дракона (Юйлунсюэшань ) отраженная в водах пруда Черного Дракона. Этот пруд находится в Лицзяне, чуть севернее старого города, и именно из него берет свое начало речка, делящаяся потом на множетсво ручьев-каналов. Перед своим делением речка успевает повращать гигантские деревянные колеса. Это место фактически и есть Главный Вход в старый город Лицзян.

Тут надо конечно объяснить и разделить старый Лицзян и современный. Фактически старый Лицзян это древний городок Даянь, возникший восемьсот лет назад на пути чаеторговцев, спускающихся с навьюченными караванами чая вниз к морю. Спрятавшись за холмом старый Лицзян незаметно притаился в самом сердце огромного современного Лицзяна населением более миллиона жителей. Старый и современный город – явления настолько не пересекающиеся, что цифра миллион жителей практически для всех туристов, побывавших в Лицзяне кажется невероятной. Но это так. Просто турист, попадающий в Лицзян (а на самом деле в Даянь) не покидает его пределов, оставаясь внутри старого города и не видя всех размеров нового. Вообще же надо заметить, что 1 миллион 140 тысяч населения – совсем несерьезная и маленькая цифра для китайского города. Тут собственно и городом что-то будут называть при населении от миллиона.

Удивительно и совершенно не верится, но весь этот старый и бесконечно очаровательный  Лицзян отстроен заново, после разрушительного землетрясения 1996 года. В этом отношении он возможно и проигрывает некоторым другим старым китайским городам. Таким например как Пинъяо – одна из целей нашего путешествия, куда мы не поехали лишь потому, что в январе в провинции Шаньси очень холодно. Землетрясения в Китае – это настоящий бич. Всем памятно недавнее сокрушительное Сычуаньское. Параллельно с исландским вулканом извергшимся без единой жертвы, но поглотившим весь мировой интерес весны 2010 года к геологическим катастрофам, буквально на днях немного потрясло провинцию Цинхай. Цинхайское землетрясения практически никто и не заметил, тем более, что Китай отказался от международной помощи. Остается только заметить, что Цинхай фактически это пустынная и совсем малонаселенная территория, меньше плотность населения только в Тибете, однако по последним данным цинхайское землетрясение унесло жизни 2000 человек!

Новый старый Лицзян совершенно не грязен и приемлимо опрятен. Что странно для нации, представители которой совершенно не стесняясь гадят и мусорят повсюду. Уступая в этом отношении пожалуй только русским. Но здесь и немного другая философия. Мусоря ты делаешь даже доброе дело, некий акт благотворительности, создаешь работу кому-то другому, убирающему этот мусор. При таком количестве населения иметь какую-то конкретную работу очень престижно. Китайцы мусорят совершенно не задумываясь, автоматически. Пика загаженность улиц достигает ближе к утру. В 4-5-6 часов утра, когда улицы абсолютно безлюдны, мусор становится особенно хорошо заме?тен. Но с восходом солнца он уже хорошо заметён. В течении пары часов уборщики убирают все, и город блестит чистотой в ожидании нового дня.

Толпы на улицах конечно огромные. Пик – вечер дня, когда зажигаются красные фонари. Даже при всем обилии ресторанов и баров далеко не всегда удается найти свободный столик. В основном это кончено же толпы внутрикитайских туристов. Ну и местных, народности наси. В каждом заведении гремит музыка и происходят танцы. Но это удивительная музыка и танцы, а вовсе не банальная дискотека. Люди танцуют что-то национальное, вроде хороводов. Концентрическими кругами, женским и мужским. Круги двигаются в одну сторону, каждый вращается вокруг своей оси, потом вдруг начинают двигаться в другую сторону. Я так системы и не уловил, наши девчонки, что к радости китайцев шли танцевать, тоже не уловили. Однако все остальные танцевали синхронно, несмотря на то, что совершенно не знакомые друг другу люди. Еще одно любимое народом наси вечернее времяпровождение – это песенная дуэль. Что-то вроде того, что отечественные зрители могли видеть в к/ф “Свадьба в Малиновке”. Мне как-то довелось поприсутствовать при подобной дуэли. Несколько молодых парней засели за столик на открытой веранде второго этажа, намереваясь видимо выпить пива и поужинать. На улице, через ручей напротив них щебетали несколько девчат в национальных одеждах. Слово за слово видимо завязался некий флирт, который перерос в песенный поединок. Вот девушки хором поют какую-то народную песенку в течении примерно минуты. Парни в ответ посовещавшись о чем-то начинают горланить свой песенный ответ им, девушки слушают. А когда парни затихают в ответ поют уж свою песни. Вокруг собирается толпа, все помогают советами и подсказывают видимо какую песню следует исполнить следующий. Все это не специально отрепетировано, а чистая импровизация. Я стоял и слушал полчаса, но конца этого выступления так и не дождался. Вечерний Лицзян манил своими каналами и красными фонарями к дальнейшим исследованиям.

Если же вы музыкально одарены, или хотя бы медведь на ухо не наступал – смело берите у кого нибудь из многочисленных музыкантов и исполнителей гитару и вступайте в музыкальный поединок. Китайцы как правило добродушны и им интересно, чем это таким сейчас порадует лаовай. “Подмосковные вечера” и “Катюша” - беспроигрышные варианты. Китайцы знают эти мелодии, хотя совершенно не в состоянии подпеть странным и непонятным русским словам. Они просто начинают мычать что-то про себя и радостно улыбаться, словно вспоминая далекое детство.

Если же не вечер, то можно и походить по достопримечательностям. Достаточно нетривиально оказалось разобраться с билетами в них. Оказывается есть специальный “Лицзянский билет Старого Города”. Он достаточно дорогой и вообще говоря необходим для посещения Лицзяна. Однако его никто не проверяет и продается он в каких-то неприметных будочках. Поэтому обычно турист его не покупает, но подойдя к пагоде, возвыщающейся над городом, или к музею в районе пруда Черного Дракона выясняется, что билет таки стоило купить. Помимо непосредственно билета в пагоду или билета к пруду Черного Дракона. Зато этот самый “Лицзянский билет Старого Города” действует на всех туристических достопримечательностях и его не надо покупать повторно. Достаточно одного раза при посещении первой достопримечательности. Надо только не выкинуть его после посещения этого первого места. Этот билет может пригодится и при посещении многочисленных соседних с Лицзяном мест, например Юйлунсюэшани. Понимание всего этого далось нам достаточно не просто, поэтому я и позволил себе тут такое длительное описание, авось кого из читателей и занесет в Лицзян.

Главной же достопримечательностью Лицзяна следует наверно признать все таки бесчисленные сувенирные лавки разбросанные по всему городу. Фактически Старый Лицзян – это огромный конгломерат гостиниц, хостелов, ресторанов, кафешек, турагенств и сувенирных лавок. Даже я, особо не любитель затариваться сувенирными безделушками всякий раз посещая Лицзян что-то везу домой. Как правило просто покупая без конкретики красивые безделушки, игрушки или еще что-то. В отношении качество/цена/аутентичность это лучшее место в Китае для сувенирного шоппинга. Ну разве что чайные магазины дешевле будет найти в каких-то других местах... Именно поэтому наш маршрут построен так, что Лицзян – один из последних его пунктов. Не останавливаясь по пустякам и не тратя ранее драгоценное время, в Лицзяне мы полдня с интересом, как в музее, бродим по улицам и заполняем наши рюкзачки сувенирами.

Мне показалось, что наиболее традиционными для данной местности сувенирами можно было б считать конфетки из мяса яка в сладкой и острой панировке и в ярких красочных обертках. Все в России кого я их угощал оказывались в полном недоумении или восторге. Хотя явство это скорее тибетское, чем насийское. И еще небольшое гастрономическое замечание. Столь вкусных мандаринов мне не встречалось нигде. Абхазсские цитрусовые вынужденно отступили на второе место. Разнообразие прочих разнообразных фруктов здесь также доступно, чем впрочем Лицзян не выделяется на фоне остальной Юго-Восточной Азии.

Ну и конечно Лицзян – это настоящий транспортный узел для посещения всего-всего что есть в северной части Юньнани. Сюда/отсюда можно добраться ночным автобусом из Куньминя. Китайский ночной автобус – очень удобная штука. Ложишься спать в нем на полке аналогичной нашему боковому плацкарту, а просыпаешься уже в Куньмине. Одновременно и ночевка и перемещение. Экономия денег и времени. И все-таки в Лицзяне есть аэропорт, соединенный линиями не только со столицей Юньнани (Куньминем), но и со столицами нескольких других провинций (например Ченду), а также например с Сишуаньбанна (южная Юньнань). В Шангри-Ла, в Тибет (юго-восточной дорогой), в Ущелье Прыгающего Тигра, в Район Трех Паралелльных Рек, во все эти места попадасть приходится через Лицзян. Ну а уж проехать такой город, не остановившись и не осмотрев его – это просто грех для путешественника.

Напоследок пару слов о наси. Ведь фактически Лицзян – это столица для народа наси. Посещая Юньнань обращаешь внимание как китайцы стараются выделить тот факт, что КНР – это многонациональная страна. Различные правительственные программы поддерживают это разнообразие. Складывается ощущение, что быть наси – это круто. Еще бы, 95% населения – это китайцы (ханьцы), а ты принадлежишь к каким-то обособленным 5% (в которые укладывается более полусотни разных национальностей). Все наси обязательно ходят в национальной одежде. Это значит в ярко синих одеждах и в синей же кепке. В своей национальной одежде они будут везде, и на рынке, и дома, ив общетсвенном транспорте. У женщины помоложе будет заплечный котомка, из которого будет радостно выглядывать младенец. У женщины постарше вместо младенца окажется вязанка дров. Для наси китайский язык – чужой, поэтому с ними по-китайски говорить гораздо проще чем с китайцами (если вы кончено сами готовы на нем говорить). Сложность китайского языка не только в том, что китайцы быстро и непонятно на нем лопочут. Каждый иероглиф можно произнести четырью разными способами (различными тонами). Спадающим в конце, возрастающим в конце, имеющим в середине максимум или минимум. Если я ничего не напутал... Ни в коей мере не считаю себя специалистом в китайском...

То ли дело язык наси. Он также совершенно непонятен и я уверен, что не существует ни одного напечатанного русско-насийского словаря, но как он выглядит! Это какие-то праиероглифы. Попросту говоря картинки. Если белорусскому языку меня в детстве учили: как слышется – так и пишется (например “малако”), то про язык наси (их письменность называют “дунба”) можно сказать, как выглядит - то и означает. Если в китайской иероглифе выглядящем как буква ? (лямбда) еще можно как-то домыслить “человека”, которого он собственно и обозначает, то в “дунба” человек будет нарисован как человек. С палочками руками и ножками, круглой головой, словно рисунок ребенка. И так во всем остальном. Корова – это корова. Рыба – это рыба. И язык до сих пор действующий, не умерший! В самых важных музеях, в туалетах и на вывесках магазинов, все надписи идут тремя языками китайский/дунба/английский. Чаще вместо английского – пинглиш, т.е. тот же китайский в попытках его транскрибировать латинскими буквами. "Дунба" по-насийски означает "читающий молитвы на селе", или "мудрец". До наших дней сохранились более 20 тысяч классических книг на письменности "Дунба".  Дунбаские каноны включают более 2000 слов, в них сведения о религии, астрономических явлениях, сельскохозяйственных работах, отношениях между народами и их нравах и обычаях, народные частушки, пословицы, исторические легенды, они по праву называются "энциклопедией народности наси". Дунбаский язык известен как единственный уцелевший письменный язык в мире, в котором применяются пиктограммы. Основным символом народности наси является распятая лягушка со стрелой. Это что-то среднее между компасом и анималистическим календарем. Это изображение можно встретить практически в каждом доме, на монетах и даже на канализационных люках. Первый словарь языка дунба составил Джозеф Рок, о котором я писал рассказывая о Лугу Ху. Именно он фактически и открыл (а также помог сохранению) для мировой культурной сокровищницы эту самостоятельную и уникальную ее частицу.

Наверное я еще не все рассказал об этом городе. Наверняка что-то упустил, и возможно буду обновлять и увеичивать этот текст. Но мне кажется, что все рассказать и не возможно. Для меня он стал совершенно отдельным, нестандартным и непохожим на какие-то другие города. Возможно, если экспансия Китая в мировой экономике и всех прочих сферах деятельности будет продолжаться такими же темпами, то наступит время, когда Венецию станут называть “итальянским Лицзяном”.

Дабы как-то закрыть полностью описание путешествия стоило б рассказать о посещенных также еще двух Юньнанских городах, столицы провинции Куньминь и городка  Дали, на берегу озера Эрхай. Под конец путешествия все участники уже были достаточно мобильны, координированы и неплохо самостоятельно ориентировались в китайской логистике. Дали посетили Сильвар и Таня, пока мы бродили наш Шитоученский треккинг, они привезли оттуда много интересных фотографий, но рассказывать наверно уже не мне. Куньминь сами китайцы называют "Город Вечной Весны". Столица Юньнани является и самым стабильном в плане погодных условий, круглогодично температура колеблется в районе 14 С, небо частично облачно, дожди идут но немного.

В Куньмине Силар и Таня посетили замечательный Каменный Лес, а остальная группа частично наблюдала восход солнца и полеты чаек над озером Даянь, а вторая часть (в т.ч. и я) барахталась в теплом бассейне пригорода Куньминя - городка Аннин. Китайцы заходили в бассейн с термосами чая, плавали и приставали к бортику каждые 3-4 минуты, отхлебнуть горячего напитка. Вся картина чем-то напоминала какой-нибудь отечественный курорт. Китайцы всех возрастов смешно барахтались в воде и даже не сильно удивлялись и смеялись над лаоваями. Китайцы постоянно прибывали и прибывали, и наконец их стало так много, что мы поспешили вылезти из дышащего водяным паром бассейна. Как раз, чтобы успеть к самолету в Пекин и домой.