10 июля
Жареная щука
Ночью – результат отчаянной попытки грести: тихо подвываю и мечтаю об ампутации обеих верхних конечностей. Просыпается грозный Витька. Чертыхаясь, массирует все подряд, переодевает во все теплое (у меня озноб), впихвает в меня две таблетки пенталгина, закапывает в спальник и терпеливо ждет положительного результата. Результат случается, начинаю засыпать. Рядом засыпает довольный и строгий Витька, оформивший окончательное решение, что грести я буду только через его труп.
Это, кстати, очень тяжелая морально часть. Весь поход я чувствовала себя обузой. Попытки грести сводились к 10-20 гребкам и весло отдавали Женьке. Героический мальчик греб почти весь поход наравне со взрослыми. Его уважаю, за себя неловко…
Данила, кстати, к середине похода тоже перестанет филонить и будет грести ого-го как. Если учесть, что ему всего 10 лет, то есть чем гордиться!
Кстати, еще вечером я отошла в кустики и ясно увидела крышу домика, стоящего в лесу. Вернулась в лагерь, открыла описание. Ага, читаем: «после плотины слева – рыбацкий дом, причал. Летом постоянно живут рыбаки из Энгозера».
Небрежно говорю мужчинам:
- Вас наличие рыбацкого домика не смущает?
- Где? – делают стойку мужчины.
- Вон там, - указываю рукой.
- Сейчас сходим и проверим, - мрачно сообщают мужчины и втроем уходят в указанном направлении.
Через 10 минут возвращаются.
- Юль, а кроме крыши ты что-нить видела?
- Нет. Крыша же не может быть без дома?
- По ходу, у тебя может…
Ну и фиг с ними. Утром пошла сама смотреть. Правда, с одно места видна кровля, но если пройти дальше, то ни чего там нет – оптический обман какой-то.
… Избушка рыбака, точнее, остатки обгоревшего фундаменты были найдены непосредственно за нашими палатками уже утром.
Впервые за время похода видим солнце. Все требуют, чтобы я отметила этот факт в своем кондуите и потом включила в отчет. Та-дам! Включила)
Кстати, появилась идея, что плохая погода каким-то таинственным образом связана именно с Энгозером. Есть шанс, что погода наладится и мы почувствуем себя не просто туристами, а счастливыми людьми.
До обеда старательно сушимся. Витька и Саша натягивают над костром тент, Витька притаскивает из леса загадочную металлическую хрень и устанавливает около костра. Получается нормальный домик подмосковного бомжа…
Слава за это время умудряется поймать щуку.
Обедаем исключительно гороховым супом и в 16:36 отчаливаем.
Проходим Пайозеро. По моей вине делаем крюк (надо аккуратнее читать карту на навигаторе). Ветер при этом встречный.
Наконец ветер меняется. Витя и Саша тут же кидаются ставить парус. Пока они его устанавливают, ветер снова меняется на встречный. И в длинной протоке, и в Чогозере ветер упрямо встречный. Спасибо, что нет дождя.
На выходе из Чогозера – разрушенная плотина с красивой стоячей волной. Вылезаем на плотину осмотреть проход. Ней очень смешно карабкается по разрушенным стенкам, я ему по мере сил помогаю, а Нюта помогает мне.
В итоге проходим плотину отлично, но дальше очень мелко и полно камней. Витя и Саша, быстро осознав безнадежность ситуации, спрыгивают в воду и какое-то время проталкивают катамаран по течению реки, то и дело снимая кат с камней, на которых он с упорством, достойным лучшего применения, застревает. Слава и Миша проходят плотину вполне удачно, уходят в другую протоку (она еще мельче нашей), обнаруживают проход через траву из их протоки в нашу, доходят ею до нас и указывают нам путь к счастливому будущему, потому что после травы их протока уже гораздо шире нашей.
В конце небольшого отрезка собственно реки Воньги снова порог – 200м. Идем без просмотра, потому что и так видно, что будем сидеть на камнях. Но проходим идеально.
Выходим в Пильдозеро. Оно огромное. Разделено длиннющими мысами на три равные части. Есть два варианта прохода из Пильдозера в Воньгу: восточный и западный. Восточный ближе, но по описаниям там слишком низкий мост и слишком узкая протока. Западный дальше, но места обещают покрасившее, а проход пошире.
Ветер, однако, снова встречный. Уже сильно поздний вечер. Выдаем Славе с Мишей детскую рацию (взяли для конкурсов) и просим дойти до восточной протоки, чтобы узнать, насколько реально пройти там с катамараном. Пока Слава и Миша исчезают на своей байдарке в туманной дали, мы упорно гребем вдоль первого из длиннющих мысов. Дойдя до его конца, устанавливаем, что: 1) Миша может нас вызвать по рации, но ничего не может сказать – нам не слышно; 2) грести дальше на восток мы не можем – мыс больше нас не прикрывает и ветер слишком силен. Обсуждаем сложившуюся ситуацию, сев на мель прямо посреди озера. Или плыть вперед (что мало реально), где вдали маячат Слава и Миша, либо плыть назад вдоль того же мыса, но уже с другой стороны – двигаться к западной протоке.
Решаем, раз Слава и Миша не плывут к нам, значит, восточная протока проходима. Делаем хитрый полукруг, будто собираемся уйти к западной протоке и кое-как (а может даже и лихо) оказываемся у противоположного мыса, в конце которого должна быть протока восточная.
(Если вы ничего не поняли в моих географических объяснениях – не страшно. Главное – грести в любом случае надо было долго и нудно.)
Слава и Миша рыбачат у оконечности «восточного» мыса.
- Нет, - говорят они, когда мы, полные надежд, подплываем близко, - там не только кат, там и наша байдарка не пройдет.
Нам уже все равно.
- А стоянка на мысу есть?
- Есть. Хорошая.
Чалимся в 22.31. Несчастная дежурная Аня героически (при самоотверженной поддержке гордого за сына Миши) жарит пойманную Славой щуку. Нюта и Дима отказываются ее кушать. Для них открывается банка лосося.
Все, кроме Славы (и я, голова садовая, тоже) кидаем кости на землю. Чуть позже застаю Нея, пожирающим эти кости. Мои возмущенные вопли несколько запоздали – он уже все сожрал. Как не разодрал себе всю гортань и внутренности – не знаю, не спрашивайте.
Сижу боюсь за собаку. Ругаю себя последними словами…