Спускаясь с Белухи, на Белухинском встретились с группой многоопытных товарищей. Династия альпинистов. Жаль, фамилию забыл. Старшему около 73, с ним сын, внук, несколько друзей. Так совпало, что мы встретились с тем, кто в 70-ых сделал первопрохождение - траверс по маршруту, который мы, не знающи, повторили. Надо же. И у нас ведь тоже первопрохождение - наше. Вообще первое. Точнее – первоПОХОЖДЕНИЕ. Такой опыт богатый собрали. С этим опытом спуск по классическому маршруту с Белухи показался просто прогулкой. Думать не надо. Все уже оптимально продумано другими. Сбиться с тропы невозможно. В самых ответственных местах перила провешены. Ступени выбиты. Мостики на трещинах многократно протоптаны, проверены. Камни летят не в лоб на подъеме, а с боку и на горизонтали, и потому заметить их гораздо проще…И здесь же другие размышления. Перила могут подвести. Кто их проверяет? Веревки потертые в иных местах. Ледобуры редко кто перекручивает. Ребята перед нами спустившиеся рассказали на Аккеме, что два ледобура на перевале Делоне двумя пальцами вытащили, без вращения. Снежные мостики на трещинах все-таки снежные, и однажды провалятся. Хорошо если будет связка идти. А тропу и занести может снегом хорошим да ветром, вплоть до полного исчезновения. Карнизы тоже не вечны, однажды срываются. Камни не всегда катятся по прямолинейной траектории. И часто летят они, кувыркаясь по снегу, беззвучно как пушинки. Словом, это – иллюзия безопасности. Очень обманчивая иллюзия элементарной безопасной прогулки. И это еще при хорошей погоде. А попади в суровое ненастье, так и вовсе – реальная ловушка, из которой без соответствующего опыта рискованно выбираться. Как мы убедились на верхних плато, сильный ветер так заметает трещины почти метровой ширины, что их вообще не видно. И при этом бывают трещины там, где их, судя по рельефу, быть не должно. Даже на прямой горизонтали. А на леднике Менсу трещины очень глубокие. Бросаешь в нее ледышку, а в ответ тишина. Но, тем не менее, шли мы до Томских раздельно, не считая нужным связываться. За пять дней чувство реальной опасности напрочь атрофируется. Привыкаешь. И когда навстречу с Делоне медленно идет связка из восьми человек, даже как-то смешно становится. Но понимаешь, что они стопроцентно правы, а ты – болен. Той самой болезнью, последствия которой часто видны на дорогах. Только едва научился молодой человек машиной управлять, как уже начинает лихачить. Ему кажется он ас и на дороге все элементарно. Отсутствие опыта вскоре приводит к печальным последствиям. Масса примеров. Вот и в горах то же самое. Те же симптомы наблюдаешь в себе. Расслабляешься. Вроде как все позади. Бдительность уходит. «И не то уже проходили…» Осознаешь все это там же, но почему-то уверен что все будет хорошо. Самая настоящая болезнь… На Делоне натянутые перила не позволили использовать восьмерку. И жумаров нет. С прусиками заморачиваться не хочется. А пить хочется. Внизу такая чистая вода бежит. Берет Лопоухий ледоруб, оборачивает вокруг него один раз веревку, ориентирует их друг к другу перпендикулярно, слева справа взялся, вокруг правой обвил, и вперед, вниз. Чуть ниже подмышки прижимает веревку к груди, регулируя скорость спуска. И ведь осознавал всю ненадежность такой конструкции. И мысли-то какие!: «Если сорвусь, остановлюсь самозадержанием…» А ведь он ни разу его так и не попробовал сделать. Ни разу. Чистая теория, книжная! Какие-то жутко легкомысленные измышления, словно идет игра на компьютере с бесконечным множеством попыток…Скоро уже внизу. Водички напился, сидит товарища ждет, думает. «Хороша импровизация получилась…хорошо не стал спускаться на попе…» А ведь серьезно и об этом задумывался – не съехать ли с Делоне на попе, притормаживая ледорубом. Сейчас, уже дома, воспоминание об этой задумке малость напрягает. Самая бредовая идея за весь маршрут. Это в каком неадекватном состоянии надо быть, чтобы о таком подумать… Сидя в кресле, понимаешь весь риск этих покатушек, но там все виделось в ином свете. Там желание съехать с перевала Делоне было вполне закономерным. Ведь пятую часть пути до ледника Менсу, начиная от верхней трещины на Белухинском, Лопоухий проехал на попе. И привык. Скорость иногда достигала примерно тридцати километров в час. И хотелось большей. Но чувство опасности все-таки еще не полностью атрофировалось, и ледоруб постоянно притормаживал. Хотя логика приводила смешные доводы: «Чем больше скорость, тем меньше вероятность провалиться в трещину. Пролетишь над нею…» Короче, зачем идти, если можно ехать! Вот и ехал. Вместе с километражем росло и чувство вседозволенности. И, скорее всего, все это в итоге печально бы закончилось, если бы скоро не окончился маршрут. А внизу разум уже начал мыслить по-другому, остыл от лихорадки вседозволенности. Там же сам себе поставил диагноз – «болен». Там же сделал ряд выводов. Самый главный вывод – не надо соваться на подобные маршруты без знания этих самых маршрутов и соответствующих навыков. Кто его знает, чем бы все это импровизированное похождение кончилось, если бы не хорошая погода. Долой легкомыслие!... Всего один искренний дружеский совет. Если идете первый раз, то идите обязательно с хорошим инструктором, которой всему научит, все покажет, расскажет и объяснит. Слишком опасны опасности на ледово-снежных склонах, о которых по неопытности даже рядом не подозреваешь. Мы пошли в одиночку без опытных людей, потому что таковых среди наших знакомых нет. Но самое главное – кто выдержит неадекватное поведение фотографа, которому удачная фотография гораздо весомее неосязаемой безопасности? И кто сможет находиться рядом на одном месте часами в ожидании удачного освещения? Кто из опытных согласится идти по маршруту, когда точного маршрута нет, и его импровизированно диктует далеко не целесообразность и безопасность, но только лишь «разбросанные» повсюду красоты? Полная импровизация, как по деталям маршрута, так и по времени.
Одно великое благо было с нами, компенсирующее наш почти нулевой опыт – большой резерв времени. В случае непогоды готовы были провести на вершинах до двух недель, махнув рукой на работу. Мы изначально не спешили. А спешка очень опасный фактор, за которым неизбежно следует усталость, за которой потенциально следуют удивительно неадекватные ситуации действия…
Можно много еще чего говорить про безопасность в горах, и вполне убедительно, но вот когда между лицом и склоном пролетает на жуткой скорости камень, такой скорости, что ты его не видишь, а только слышишь, тогда уже осознаешь и другой фактор, совершенно от тебя независимый – фактор удачи. Кто-то скажет в подобной ситуации – случайность. Возможно. Подозрительная, правда, какая-то…Лет десять назад читал про случай, как одного товарища в открытом океане на яхте убило небольшим метеоритом, попаданием в голову. Случайность? Да, много сторонников такого объяснения. Аргументируют случайной редкостной точностью. Случай единичный, значит случайно. Однако есть и другие сторонники. И аргумент у них тот же – слишком точно… для случайности…Вы к какую партию вступите?... Подобные случаи дают повод для пересмотра всей своей жизни на предмет такой «случайности». И «случайностей» всплывает десятки. Удивляешься, как вообще дожил до сего дня…
Ну да ладно. Вот мы и на Томских. Сколь радостно нам было наверху, столь же радостно и внизу. Но радость уже иного качества. После верха низ воспринимаешь по-другому. Там, за Делоне, на Менсу, там начинается уже совсем иное царство. На Томских же – все более земное. И первое, что особо приятно – тепло-о-о-о-о-о… Сняли всю тяжесть верхолазную, одели футболки, трико, а вместо ботинок – КРОСОВКИ!...дарящие чувство полета...Наслаждение… Columbia…Пять суток по верхам тягали сие благо походное…Оправданы!...
До Аккемского с Белухи за день так и не дошли. В сумерках поставили палатку за километр от часовни.