Там, где начинается радуга

      После достаточно прохладной ночки неторопливо поднялись и поехали по довольно пустынной местности. За весь день пути всего три населённых пункта. Omarama, Twizel, Glentanner. Если еще последний за человека считать. А то так, несколько отелей.

      Невысокие красноватые холмы. Редкая выгоревшая травка. И никого. Только лента дороги и нечастые машины. Однако, вся земля поделена, аккуратно огорожена. Кое-где овцы пасутся. Ничьей земли нет. Да и с дороги просто так далеко не съедешь – и здесь кругом частная собственность.

      Перед Twizel в низине небольшой речки попали в полосу тумана. Думал, это ненадолго. Речку проедем и всё закончится. Как бы не так! Дальше лежало озеро Пукаки (опять этакое звучное название!) и основная масса  тумана шла как раз с него. Несколько десятков километров ехали чуть не вслепую. И только где-то за серединой озера туман начал подниматься. Прикидываться низкими тучами. В тучах обозначился крупный просвет и на озере вспыхнул огромный сверкающий блик. А на горизонте засветились ледяные вершины.

      Остановились посмотреть на такую красоту, поснимать. Вдобавок все придорожные кусты оказались шиповником. Сплошь усеянные ягодами устрашающего размера – с хорошую виноградину. Тоже красиво. И вкусно.

      Пока фотографировали и завтракали, на нашей смотровой площадке перебывала масса машин. Пара кадров – и дальше. Но вот подъехал микроавтобус с одиноким серьёзным парнем. Он внимательно глянул на горы, на озеро и поставил фото-штатив с него ростом. Потом водрузил на него НЕЧТО. Назвать это просто фотоаппаратом непростительно. Это была ФОТОКАМЕРА. С большой буквы. Большая, длинная, с раздвигающимися мехами. И чуть ли не с фотопластинками. Уж по крайней мере, широкоплёночная. Я такие только в детстве видел, в старых фотоателье.

      Парень колдовал с ней долго, серьёзно и сосредоточенно. Тщательно подбирал фильтры, измерял яркость приборчиком, выдержку засекал по часам, чуть не по минуте экспозицию давал. Работал профессионал.

      Небольшое отступление об авто-номерах: в Новой Зеландии номер обычно состоит из трёх букв и до трёх цифр. У нас, например, DYF 951. Кода региона нет. Однако, любой желающий может обратиться в специальную контору и получить индивидуальный номер до 6 букв и цифр в любом порядке. Попадаются забавные. Например, KIWI 01. Так вот, у этого фотографа номер был RED FLY (Красная муха).

      После этой стоянки тумана больше не было. Он остался за серединой озера невысокими тучами. А дальше ярко светило солнце, справа блестела голубая вода, а впереди надвигались остроугольные изломы гор.

      Проехали щит информационного центра. На  нём в том числе предлагались вертолётные экскурсии с посадкой на снежниках. В общем-то мы планировали полетать позже, в местечке Франца-Иосифа, где ледники чуть ли не к морю спускаются.

      А тут чудесная погода, видна отлично Маунт Кук. И рядом яркий вертолёт уже раскручивает винты. Всё! Сдаюсь! Летим.

      Экскурсии у этих ребят были трёх видов: на 20-25 минут около ближних вершин, и на 45 вокруг Кука. Маленькие стоили 200-220$ а длинная -  415 (<8300). Узнав цены, Марина сразу отказалась лететь, экономя семейный бюджет. Вдобавок, на ближайшем длинном рейсе оставалось только одно место.

      Обвешанный фототехникой как репортёр Шрайбикус, залезаю в вертолёт. Со мной трое молодых японцев и немолодая европейская пара.

      Вначале вертолёт прошёл над широкой галечной полосой, изрезанной небольшими речками. Затем проплыли над мутноватым озером, в котором плавали изрядные льдины. Дальше потянулся сам ледник Тасмана, накрытый сплошным галечным одеялом, потому неинтересный. Вертолёт ушел к острым скалам правого борта долины. Пролетел над ними и завис над небольшим снежником. Аккуратно примерился и осторожно приземлился на снег. Японки пищат, европейцы запечатлевают себя на фоне снега и скал. Я отпросился у пилота сбегать на ближайший пригорок из остроконечных булыжников. Оттуда особенно хорошо были видны горы.

      А потом мы как раз к этим горам и полетели. Облазили их со всех сторон. Оказалось, что совсем недалеко, с обратной стороны хребта синеет море. И ледник Франца-Иосифа, на котором мы будем еще только через несколько дней, вот он, под нами.

      Полёт напоминал волшебно-фантастический сон и отданных за него денег было совсем не жалко. Это же во сне! Чтобы не пропустить ничего, в левой руке постоянно держал включенную камеру, с правой активно фотографировал. Жалко было, только что Марины нет рядом.

      А когда приземлились, не было ни цветов, ни оркестра. И жены тоже не было. Только закрытая «Люська», яркое солнце и обалденная тишина.

      Оказалось, что пока я парил в небе, Марина занималась делами вполне земными. Она сбегала в ближайший лесок и мне на обед наломала отличных грибов.

      Подъехали к крупному гостиничному комплексу прямо под застывшей волной ледника на горе. На балконе второго этажа бронзовая фигура задорного носатого мужика-альпиниста. Это сэр Хиллари, первый покоритель Эвереста. Он – настоящий «киви»,  то есть новозеландец. Так же как и знаменитый физик Резерфорд. Ими тут все гордятся. Даже на деньгах печатают.

      Бронза статуи вся тёмная, кроме острия ледоруба, которое отполировано прикосновениями до зеркального блеска. Видимо, удачу приносит в высоких делах.

      Из интересных развлечений тут предлагалось исследование ледника на знакомых восьмиколёсных вездеходиках. 3 часа и 90$ с носа. Только организаторы имели неосторожность указать в рекламной  листовке маршрут проезда. Ну мы сразу туда и поехали, к леднику Тасмана.

      Только беда в том, что туда идёт сначала приличная гравийка Tasman Valley Road, плавно переходящая в печально знаменитую Old Ball Hut Road. Знаменитую тем, что авто-страховка на ней не действует. И не зря. Дорога эта в основном состоит из хаотически наваленных крупных булыжников. Довольно остроугольных к тому же. Видели указатель, что маршрут к леднику занимает 3 часа. Только докуда именно, и в одну сторону или в обе, мы не поняли. Но, понадеявшись на русский авось, и мой водительский стаж, смело рванули по этой «дороге». Километров несколько всё же проехали. Но крутоватый щебёночный подъём  оказался не по зубам нашей переднеприводной «Люське». Или не по передним колёсам?

      Оставили её в придорожном закутке, и потопали дальше, надеясь, что большую часть пути мы уже проехали.

      Как бы ни так! Дорога ещё долго тянулась между горой слева и моренным валом справа. Морена – это такая высокая груда камней, которые ледник оставляет вокруг себя, как бульдозер сползая по долине. Потом она перестала быть дорогой, превратившись в удобную пешеходную тропу, затем в извилистую козью тропку. Наконец, просто пришлось весело попрыгать по курумнику – здоровенным острым глыбам. В одном месте тропа вновь стала более человечьей. Но тут же прервалась знаком «Опасность! Путь закрыт!» а обход повёл через малоприятные скалы.

      В конце концов тропка вывела на возвышенность, с которой открывался неплохой вид на ледник, озеро и долину. Тут стоял небольшой треугольный деревянный домик, аварийное укрытие.    

            А посреди поляны гордо возвышался трёхтрубный, как крейсер «Аврора», монументальный туалет.  И не с милым русской душе отверстием, а с современным био-утилизатором. Нет, на такое способны только продвинутые буржуи!

      Дошли до двух занятных вертикальных каменных столбов, и поняли, что дальше идти нет смысла. Тропа уходила куда-то влево и вверх, за гребень. До чистого белого льда дойти уже не успевали, время к вечеру.  Ещё раз полюбовались трёхтрубным туалетом и пошли брать все препятствия в обратном порядке.

      Но решили схитрить, и срезать дорогу там, где она была перекрыта из-за опасности. Ну и срезали! С километр почти шла отличная широкая дорога. И вдруг её не стало. Совсем. Физически. Здоровенный кусок моренного вала улетел вниз вместе с дорогой. Даже конца этому оползню не было видно. И вроде бы наверх, на откос уходила небольшая тропинка. И полезли мы по ней. Да только это оказалось самое осыпающееся место. Не знаю, сколько этот крутой склон был в метрах, но в нервных клетках он стоил дорого.  И надо было бы вернуться, и пойти старой дорогой, но сползти вниз было ещё труднее, чем вверх. Самым неприятным было бы спустить на Марину небольшой камнепад. И ползли мы вверх и ползли.

      Когда вылезли на узкий, осыпающийся гребень, то уже точно знали: в Новой Зеландии перестраховщиков нет! Если на дорожном знаке написано: скорость на повороте 45, это почти правда. А если плакат кричит, что впереди опасность, соваться туда не стоит.  Это только в России могут поставить знак «40» в чистом поле, чтобы ГАИшникам добыча была.

      Обратно возвращаться оказалось не то, чтобы трудно, но достаточно нудно. И долго. Развлекая себя, любимого, спел в уме все маршевые песни, что знал. И только тогда появилась из-под кустов  долгожданная зелёная Люськина задница.

      Вопрос с ночлегом решился сам собой. До темноты оставалось меньше часа. Только переехали на полянку попросторней, с шикарным видом на горы. Да так и заночевали на этой «запрещенной дороге», через горку от ледника.

      Пока народ в кемпингах еще досматривал последние сны, тихонько выехали со своей «незаконной» дороги. Всё-таки достаточно далеко мы по ней уехали вверх, пешком идти скучно было бы.

      С погодой происходило что-то невероятное. Уже пятый день стоит исключительное «бабье лето». Яркое небо без единого облачка, солнце жарит так, что искупаться охота. Повезло нам просто катастрофически. По отличной погоде посмотрели оба фиорда и Маунт Кук в придачу.

      Не торопясь поехали обратно в Квинстаун, по пути наслаждаясь классическими картинами золотой осени. Синие горы вдали, голубые озёра рядом, золотые деревья вокруг. И яркое солнце сверху.

      Только когда подъезжали к уже знакомому перевалу Линдас-Пасс, красота постепенно слиняла. Выгорела. И потянулись округлые, почти лысые горки, с редкими пучками травы и ещё более редкими кустиками. Ну в точности Тува, или Тибетское плоскогорье. Коричневато-желтые оттенки, скучные глазу. А тут еще на перевал пришлось тащиться за медлительным кемпером. Хоть наверху у него внезапно совесть проснулась, пропустил.

      После перевала места были такие же обгоревшие, но некоторые поля активно зеленели. По ним бродили ажурные дуги поливалыьных установок. Некоторые настолько длинные, что вдоль них ехать устанешь.

      За деревушкой с чисто хохляцким названием Tarras попытались найти одно из тех мест, где снимался «Властелин колец». К несчастью, это было на частной земле. К счастью, ворота были распахнуты.

      Но, к несчастью, ехать пришлось бы мимо фермерского дома, где люди ходили. Так что засняли их симпатичный пруд и тихо смылись. Кстати, обратил внимание, что тема «Властелина» здесь не очень популярна. Ни открыток, ни сувениров. Как-то его тут не любят, что ли? Только в одном месте предлагали тур по местам съемок. Норы хоббитов сохранились в центре Северного острова, на большой ферме. Там 4000 овец и 200 кафешек. По 20 овец в каждой получается. Вот туда народ и возят на грандиозное шоу со стрижкой овец и т.д.

      Эпизод, который снимался в здешнем лесу называется «Flight to Ford», то есть полёт к броду. Скорее всего это момент из первой серии, где эльфийка Арвен везёт раненого Фродо на лошади, убегая от орков. Вроде местность похожа, такие же лохматые кусты.

      По дороге мелькнул указатель «Clay Cliffs» - то есть обрывы Клэя. Решили посмотреть. А до них оказалось 10 километров, причем только первые три по асфальту. А потом вообще частная дорога как стиральная доска. И за въезд платить надо 5 баксов.

      Зато когда увидели эти обрывы Клэя, так к ним и приклеились. В этом месте холм из мягкого песчаника метров 50 высотой изрядно подмыт речкой. И обрывается к ней целым лесом невероятных остроконечных форм. Тут и перья, и кинжалы, и грибы, и вообще не пойми что. И в длину такая красота километра на два тянется.

      И нет бы нам, как белым людям, пройти по дороге снизу, посмотреть всё быстренько и уехать! Так нет же, совместно решили, что если пройти через эти зелёненькие кустики вон по той тропке, то подойдём к самым обрывам и снимать будет интереснее. Интереснее стало. И очень скоро. Тропинки оказались козьими, а кусты невысокими, но дико колючими. Крымское «держидерево» (оно же «постой немного») просто отдыхает. А потом и козьи тропки куда-то пропали, и пришлось карабкаться под шипастыми ветками по каменистой промоине.

      Потом был ещё ну очень крутой сыпучий край обрыва. Наверху мы пытались выяснить, кому пришла эта замечательная идея подняться напрямик. И вежливо уступали первенство друг другу.

      Вид сверху на этот каменный лес оправдывал усилия. Это было нечто… Некоторые фигуры напоминали каменные грибы на алтайской реке Чулышман около Телецкого озера. Там высоченные каменные колонны, сильно сужающиеся кверху, увенчаны крупными камнями. Здесь таких булыжников не было, и местные «грибы» заканчивались «соцветием» каменюк поменьше.

      Спускаться вниз там же, где и поднялись, совсем не хотелось. И пошли мы всё выше и вдаль, плавно огибая всю гряду холмов. Достаточно далеко. Спускались уже по коровьим тропам, более проходимым. И ещё долго пилили обратно вдоль звонкой речки.

      А солнце! А голубое небо! Красота, в общем.

      После этого решили заехать в исторический заповедник возле посёлка Бендиго. Это центр золотой лихорадки середины 19 века.  От двух посёлков золотоискателей мало что осталось. Только развалины нескольких каменных зданий. Остальные лачуги из дерева и ржавого железа и следа не оставили.

      На самом верху крутого холма располагался Велшворт. Он просуществовал несколько десятилетий. А вот лежащий немного ниже Лонгатаун (Долгий Город) продлился только три года.

      А еще осталась масса дыр и норок в земле, гордо именуемые «шахтами». В некоторые протиснуться можно только боком и с трудом.

      Но когда на картинке мы увидели схематический разрез холма, то зауважали этих шахтёров.  Горка просто источена ходами изнутри. Большинство из них глубиной в несколько десятков метров, а парочка шахт доходит до 100-150 метров. И от них расходится целый лабиринт выработок. И почти все из них пробиты вручную, и порода наверх тоже руками поднималась!

      Только наиболее новые шахты (№1,2 и «батарея Матильды») проходились пневматическими отбойными молотками и прочими механическими устройствами. Но построены они были уже в период исчерпания месторождения и хозяева быстро разорились.

      Самой современной была «Матильда», названная так по имени дочерей одного из владельцев шахты. В ней руда дробилась внизу прессами и механическими молотами, а наверху обрабатывалась ртутью. Это позволяло работать даже с более бедными рудами.

      Осматривая шахту за шахтой, мы незаметно спустились вниз с высокого холма. И идти обратно пришлось далеко вокруг. Ну очень далеко. И ну очень вверх. Почему-то у нас каждая небольшая познавательная прогулка превращается в неслабую физзарядку. Судьба, наверное.

      Уже около 17 подъехали в знаменитую «винную долину» около Кромвеля. В это время рабочий день уже заканчивается. И мы заскочили в первую попавшуюся винарню «Wooing tree» уже в 17:15, где хозяйка радушно дала продегустировать их вина. (Только Марине :() Купили пару бутылок: красное «Pinot Noir 2006» за 35 баксов и розовое «Rose 2007» за 19. Красное понравилось больше, так оно и дороже вдвое.

      Всеведущая карта поведала нам о небольшом озере Hayes (так вот где модемы изобрели :)), которое «очень красиво, особенно осенью и отлично подходит для рыбалки и купания». Туда мы и поехали. Озеро действительно, небольшое и симпатичное. Оно лежит уже в пригороде Квинстауна, поэтому плотно застроено крутыми особнячками. Но сзади есть небольшой парк с зелёной лужайкой у самой воды.

      Кругом высокие деревья, в гладкой воде отражаются горы. Хорошо, спокойно.