21 октября, воскресенье. Байамо – Кабо Круз – Байамо. Хождение на край света.
Утром, попрощавшись с нашим огромным хозяином, тронулись в сторону городка Мансанильо. Он вроде на море находится, там хотели и искупаться. Привычно тихо-тихо доехал я до него, мысленно уже переставляя колеса. Переднее - назад, на его место новую запаску, и т.д. и т.п. Но всё решилось гораздо проще. На какой-то заправке попросили подкачать нам колесо, мужичок что-то долго мерил, бормотал о том, что в переднем колесе слишком много накачано. И что вы думаете? Пошла машинка ровно, хорошо пошла! Ах, как я был доволен! Жаль, недолго.
Сегодня планировали доехать до Кабо Круза, крайней точки на самом юге, потом вернуться в Байамо или Мансанильо.
Правдой о Мансанильо было только то, что он на море. Искупаться там было не судьба, так как вместо пляжа на набережной располагался интересный парк с полуодетыми бетонными девушками, свободно развалившимися на парапете. Анка пыталась конкурировать с ними, да где уж там! Был там и большой рыболовный порт, второй раз на Кубе видели небольшие рыболовецкие суда. Видимо рыболовство у них
совсем не развито, ведь на рыбацкой шхуне так легко убежать в Америку. За всё наше время пребывания на Кубе даже и следов рыбы на рынках и в магазинах не найдено!
Посмотрели в Мансанильо и арендное жильё – даже указателей не нашли, хотя точно помню, что в своей арендной фирме видел упоминание о нём. Ну, значит, не судьба нам тут остановиться.
Покрутившись по странноватым улочкам «города рыбаков», пригорода Мансанильо, решили ехать на юг, ничего интересного здесь не было, пожалуй.
Карлос Мануэль де Сеспедес дель Кастильо (исп. Carlos Manuel de C?spedes del Castillo; 18 апреля 1819 Баямо — 27 февраля 1874 Сан-Лоренсо) — один из руководителей Десятилетней войны Кубы против испанских колонизаторов (1868—78).
Родился в семье крупного плантатора. Учился в Гаване, получил степень бакалавра гражданского права (22 марта 1838). В 1840—1844 годах учился в университетах Барселоны и Мадрида. По профессии — адвокат. После возвращения из Испании приобрел Ла-Демахагуа (исп. La Demajagua), поместье с табачной плантацией в восточной части Кубы, около Баямо.
Сеспедес возглавил восстание, которое вспыхнуло на Кубе 10 октября 1868 года. В самом его начале он освободил принадлежавших ему рабов и включил их в свой отряд, подавая пример остальным участникам войны за независимость. Армия, созданная Сеспедесом, быстро захватила три восточные провинции. В местечке Яра он обнародовал Манифест («Клич из Яра»), в котором объявил о создании независимой Кубы. Девизом восставших стал лозунг «Независимость или смерть!». После года борьбы в 1869 году при его участии была составлена первая кубинская конституция, которая была принята 10 апреля 1869 года на Учредительной ассамблее от средних и восточных департаментов. Согласно этой конституции рабство на Кубе отменялось, Куба провозглашалась суверенной независимой республикой из 4 штатов, а Сеспедес был избран ее первым Президентом. В 1873 году его сменил председатель палаты депутатов Сальвадор Сиснерос. В 1874 году Сеспедес был захвачен в плен испанцами и в феврале того же года расстрелян.
За патриотическую деятельность кубинцы называют его Отцом Родины (исп. Padre de la Patria).
Вот в бывшие владения этого самого человека мы и въехали. Демахагуа, исторический сахарный завод. Правда, что он исторический, мои спутницы не знали, да и я тогда еще с трудом это представлял. Недалеко отъехав от основной трассы, уперлись в ворота, возле которой была грандиозная парковка на минимум десяток автобусов. И наш маленький i10 вольготно там расположился.
Естественно, от когда-то давно бывшего завода ничего почти не осталось, Была небольшая будочка с документами рекламно-патриотического содержания, в которой скучала одинокая тётя. Заплатив по одному куку за вход, мы засняли их практически все. Потом пошли прогуляться на очень большую территорию, с аккуратно и очень ровно подстриженной травой. Герой этого дела, маленький газонный трактор, скромно стоял в уголке.
А на территории не было привычных нам монументов с какими-нибудь очень патриотическими лозунгами. Вместо этого лежали остатки каких-то сахародобывающих машин, из которых некоторые железяки, шестеренки в два человеческих роста, вросли в ствол могучего дерева. Достаточно интересно, но почему же, так же как и в доме Фиделя в Биране, здесь вообще никого из туристов?
Отъехав от этого музея на несколько километров, мы прибыли в рыбацкую деревушку Кампичуелло, где впервые пронаблюдали исторический, можно сказать, процесс разгрузки рыболовной лодки. В нём принимали участие около 20 человек, 12 в лодке, да еще восемь на берегу. А лодка-то достаточно небольшая, может на ней 2-3 рыбака и выходят на промысел. Люди облепили бедную лодку, и старательно выбирали мелких рыбок, с ладонь величиной, сваленных на дне. У нас бы я таких рыбок определил
как мелких подлещиков. А тут такая толпа! Правда, часть народу просто стояла и глазела, и часть бдительно охраняла улов от всяких бродячих собак. Ну и от туристов :).
Зато потом, когда девчата чуточку прошлись вдоль берега, им пошла такая карта, что они и про фотоаппараты забыли, и про всё на свете. Здесь, на берегу, лежало столько ракушек, и таких и этаких… Всё, конец нашим чемоданам, грустно думал я, наблюдая растущие кучи добычи.
А дорога уходила и уходила дальше на юг, достаточно ровная и хорошая. И лишь карикатурные как бы слегка портреты местных героев скрашивали путь. Запомнился поселок Media Luna («полумесяц»), с очень красивой синей церковью.
И вдруг из-за поворота выплыло небольшое белое суденышко под навесом. В нем мы без особого труда опознали «Гранму», доставившую 80 соратников Фиделя на Кубу. Правда, их в скором времени осталось восемь, ну это уже совсем другая история. Узнаванию способствовала и надпись на борту, но вот очень хорошая сохранность яхты сразу портила всё дело. Так вот где Фидель высаживался, а то у меня был отмечен район на несколько километров юго-восточнее!
И тут хорошей дороге пришел полный звиздец. И пошла то же неплохая (в будущем, ага) дорога, которую ещё строили, а значит, активно поливали гудроном. Похоже только что. И вот вся эта смесь гудрона, солярки и грязи, аккуратно переместилась на борта машины. А из-за налетевшего ливня я этого не заметил, и доблестно проехал дальше.
А потом пошла привычная разбитая дорога, еще километров на десять протянувшаяся. До самого Кабо Круза, как раз её хватило.
И вот мы уже здесь, в Кабо Крузе, самой южной точке нашего путешествия. Стоим на высоком мысу, любуемся надписью «На этих берегах причалил адмирал Христофор Колумб, 3 мая 1494 года во время своего второго плавания». Надпись, конечно, современная. Но всё-таки приятно, Колумб однако причалил! А впереди мелкое-мелкое море, видно папа с сыном ведром вычерпали.
Ладно, будем считать путешествие своей верхней точки достигло. Особых потерь нет. Три замененных колеса не в счет. Можно и отдохнуть.
Расположились на пляже, носящем гордое название «Area recreativa» («развлекательная площадь», подсказывает мне вездесущий Lingvo). Впереди бесконечное море, просто зовущее к себе. И я иду, можно сказать, лечу…
Получился очередной визит в страну, где видно так много, а взять нельзя ничего. Кораллы, рыбки, губки. Сплошной восторг. А взять нечего. Пластинчатые желтые кораллы я уже пробовал брать. Руки обжигает капитально, а если в трусы засунуть, как некоторые у нас пробовали, то эффект долго будет проявляться. Как в музее, короче. Даже поснимать нельзя, нету у меня подводного фотоаппарата. Правда, в отличие от музея бесплатно.
Когда уже, насыщенные, собирались мы уходить, подвалил местный парниша, пообещал свежих лобстеров в авокадо и рисом по 10 кук на человека. Ну мы и согласились, вспомнив, какая прелесть эти лобстеры. В результате вместо обещанных им 20 минут ждали этих зверей часа полтора, минимум. А вкушать их он пригласил в свой дом, неожиданно роскошный для Кубы. Видимо, начинающий арендодатель. Ещё достаточно долго мы у него в доме телевизор смотрели. И потом нам дали ИХ… Правда, на этот раз лобстеры были порезаны по частям, видимо, специальными щипчиками. Вкус это совсем не уменьшило, а есть было гораздо удобнее. В конце Марина уже не могла рис съесть, так в котелок сгребла, мило улыбаясь. М-м-м, вкусно было!
Потом мы уезжали обратно на север, по плохой дороге, по безумно грязной дороге. Слева возник кемпинг, видимо тот, который я для ночевки планировал. Красиво расположен, на самом берегу, на роскошном пляже. Да вот только зря мы около него час зависали, не захотела нас местная администрация. Видимо, кубинцев с иностранцами запрещено смешивать, категорически.
А вот когда проезжали очередную деревеньку, возник впереди мужичок престарелый, идёт, мотыляется, сигналов в упор не слышит. Ну и доходился… Я уже весь иссигналился, по тормозам даванул, вой, скрежет, а машина на местной черти-пойми какой дороге не сразу остановилась. Короче, боднули мы этого дедка прямо в левое полупопие. Легонько так задели, а он рухнул, как подкошенный. Выскочили мы с Маришей, к деду прямо. А вокруг уже толпа собралась, его поднимают, а нам так маячат, что вы типа тут не причем. Когда я на его лицо глянул – все понял. Он же кривее турецкой сабли был! И на меня так пальчиком грозит, укоризненно. Короче, местный дед Щукарь. Перекрестился я мысленно, да и внял толпе. Ну, раз не причем, так и не причем.
И пошла крутиться лента дороги в обратном направлении, опять Полумесяц, Кампичуэлло, опять… А вот опять не получилось. Не доезжая Мансанильо накрыла нас мрачная грозовая туча, заслонившая горизонт. И как дала нам, как врезала, чтобы почувствовали, кто на Кубе хозяин! Про то, как дворники, включенные на максимум, не могут с водой справиться, я уже кажется, писал не раз. Но вот про бешеный поток, по половину дверец, кажется еще не было. И про то, как машина почти всплывала на пересечении двух струй, льющихся с двух дорог на перекрестке, вроде бы тоже. Ну и не буду. В общем, было весело, было интересно.
Часам к 21 подъехали мы к Байамо. Никуда не хотели сворачивать, ничего нового искать. И вот уже в полуквартале от касы Артура, почти уже дома, Маришка меланхолично захлопнула крышку навигатора. Ну что же делать, можно и поспрашивать. Подходим к одному дому с глазом, задаю свой коронный вопрос. «Necessitas..». Не, говорят, у нас не касы, у нас тут что-то с деньгами. В соседний дом заходим – то же не то. Это как в Моа было, видно этот знак вообще предпринимателей означает. Уже садился в машину, когда подлетает один из мальчиков на «жигуле», вам, говорит, касу надо? Ну, надо. Следуйте за мной! И, чуть покрутившись по улицам, приводит нас в какой-то дом. Хозяйка отрицательно кивает головой, уходим. Ну, сейчас думаю, он нас к Артуру и приведет! Не-а, ныряет в соседний домик, выходит улыбаясь – давай!
И ещё спрашивает, откуда мы. Ну, из России. А у меня, говорит, сюрприз есть. Здешний синьор говорит по-русски! Ни фига себе… Я уж тут от русской речи даже отвыкать стал. А тут…
Пришел синьор, маленький такой мужичок, метра полтора ростом. И так чисто заговорил по-русски, что даже удивительно. Зовут его Оскар, (ударение на первый слог), он местный, учился в Гаване на переводчика, потом с нашими советниками работал. С военными, спрашиваю? Да нет, говорит, с банковскими. Когда они структуру банков Кубы устраивали.
Удивительный мужичок! Сам метра полтора от земли, маленький такой, однако пятеро детей у него. Вот мои девушки удивились! А как говорит по-русски, заслушаешься! Акцента почти нет, и грамотно так фразы строит. Ну и позадавал я ему вопросы, которые за время поездки накопились. Первый и самый основной: что же у них тут лет двадцать назад случилось, вроде ядерной войны? Да что случилось, Союз развалился, вот и всё!
Второй вопрос был попроще: почему кубинскую женщину на коне не увидишь? Одни мужики катаются? Да, говорит, считают ниже своего достоинства, потому и не едут. Даже у них в Байамо только одно извозчица есть из очень большого коллектива.
А третий касался рыболовного флота, почему его практически нет, как нет и рыбы на базарах. Говорит, не принято у них лодки частные держать, отсюда и с рыбой проблемы. Н-да!
Потом о нем заговорили. Он, как вся эта фигня с развалом пошла, в сети магазинов работал. Каким-то там консультантом, что ли. А тут его тесть помер, в деревне земля осталась и сколько-то скотины. Он из магазина ушел, и подался в вольные фермеры, коров, значит, разводит. Сейчас вот ещё свиней закупил, поросят, то есть. Вот такое хозяйство, штук двадцать коров, да свиней полторы сотни. Управляются у него на
фазенде двое работников, он их через день-два навещает. А усадьба в восемнадцати километрах от города, недалеко.
Слово за слово, уже и машину свою к соседу во двор поставили, предлагаю, давай, Оскар, по чуть-чуть за знакомство! Ну, давай, несколько стесняется он. И только заходим к нам в комнату, как на меня спускает свою лайку Аня. Ты чего! Жена устала, а ты тут пить?! Ничего себе, мы же типа так, по чуть-чуть зашли только. И главное, кто бы говорил? Наша штатная алкаш! Ну Оскар и свалил, на всякий случай.
Аня просто достала своим нытьем насчет 20 переплаченных кук, которые она выложила за отдельную комнату. На этот раз вроде бы удастся её ублажить. Правда, размер комнаты никакой почти, спать будем почти друг на друге, зато дешево. 27 в сумме вместо 41. Обалдеть, какая экономия!